Карта короля - Оксана Кас
Тихая перепалка на кухне отвлекала. Шэнь даже замолчал, потому что никак не мог сосредоточиться и придумать, что еще ему следует сказать. А Хару взял две кружки и чайник и направился прямо к Шэню. Пока шел, у него на лице было такое недовольное выражение, словно менеджер Квон его кровно обидел. Но буквально за секунду до того, как он вошел в кадр, он практически приклеил на лицо доброжелательную улыбку. От этой резкой перемены Шэнь аж поперхнулся воздухом.
— Обо мне рассказываешь? — весело спросил Хару.
В кадр-то он зашел так, что сначала поклонники увидели его спину. Он заставил Шэня подвинуться, сел рядом, а на столик выставил чайник и кружки.
— На упаковке было написано «молочный улун», а в скобочках — «Цзинь Сюань», — пояснил Хару, — Что такое Цзинь Сюань? Как переводится название этого сорта?
Не дожидаясь ответа, Хару разлил содержимое чайника по кружкам. Шэнь же почувствовал благодарность по отношению к менеджеру Квон. Сам бы Хару ни за что не пошел «спасать» Шэня во время прямой трансляции, это точно менеджер его заставил. Но Шэню было так неловко сидеть в кадре одному, что он был невероятно рад Хару. Обнял бы, да есть риск получить чайником по макушке за подобное.
— У Цзинь Сюань есть перевод? — напомнил Хару о своем вопросе.
— Э-э-э, — растерялся Шэнь. — Золотая… лилия? Можно еще — Золотая трава. Наверное, я не уверен.
[*Шэнь сомневается, потому что xuān, из названия чая — это лилейник, а не садовая лилия. Но в корейском языке слово, которым называют эту траву, достаточно редкое, иностранец его вряд ли будет знать. При условии, что внешне цветы лилейника похожи на лилию, это является самой понятной ассоциацией в любом языке. Дополнительно — Шэнь не уверен, что Хару вообще верно произнес слово, потому что в китайском важны тона, а Хару о них знает поверхностно и мог прочесть неправильно. При этом на упаковке экспортного дегустационного чая, скорее всего, не будет иероглифов, только пиньинь — это транскрипция с помощью латинского алфавита.*]
Хару задумчиво кивнул и первым отпил из кружки. Шэнь тоже потянулся за чаем. Сливочный аромат, терпкий вкус с этим легким молочным привкусом… необычно.
— Вкусный, — заметил Шэнь. — Прошлый был противным.
— Прошлый был испорчен, — недовольно ответил Хару, — Я потом проверил в интернете — молочный улун приобретает пыльный и землистый привкус, если его неправильно сушили, неправильно хранили… или просто если подсунули дешевый вариант. В том магазине я чай больше заказывать не буду, все три купленных брикета были испорчены. Ужасный сервис — понадеялись, что чай купят те, кто в нем совсем не разбирается.
Шэнь усмехнулся. Тут Хару словно опомнился и посмотрел в камеру:
— Простите, увлекся. Добрый вечер, — и он помахал рукой, приветствуя фанатов.
— Хару постоянно покупает такие наборы с зеленым чаем, где одного брикета хватает на пару раз, — пояснил Шэнь. — Пить его почему-то согласны не все.
— Глупые они, ничего не понимают в благородных напитках, — с показным высокомерием дополнил Хару
Шэнь улыбнулся и потянулся к телефону, пролистнул чат. Смайликов с сердечками стало больше.
— Спрашивают — какой чай ты покупал? — обратился Шэнь к Хару.
— Пока я покупаю дегустационные наборы, — ответил Хару. — Вот именно этот заказывал в небольшом интернет-магазине… сейчас поищу его название. Это — набор с четырьмя сортами слабо ферментированного улуна. Вчера мы пробовали… Шэнь, произнеси правильно.
— Те Гуань Инь, — произнес Шэнь, делая акцент на тонах, — Железная богиня милосердия.
— Мне нравится, как в Китае называют чай. Словно строчка из поэмы, — хохотнул Хару.
Он все еще смотрел на экран телефона, пока не нашел нужное и не назвал магазин на корейском маркетплейсе. Шэнь рассеянно подумал, что это было ошибкой. Хару явно недооценивает степень своей популярности, поэтому может уже завтра обнаружить, что все чаи в этом магазине распроданы подчистую. И то, что это элитный магазин для настоящих ценителей, вряд ли повлияет на скорость исчезновения дегустационных наборов.
— И я забыл про хангва, — вспомнил Хару и встал со своего места.
Ушел он не на кухню, а в свою комнату, вернулся через пару минут с коробкой, которую тоже поставил на стол. Смущенно пояснил:
— Если оставлю сладости на кухне, то кто-то неизвестный съест их в один присест. Проверено. Потом все подозреваемые еще и будут утверждать, что не любят корейские сладости… врунишки. Целая коробка исчезла, но никто не ел.
Шэнь ухмыльнулся. Было дело. Когда Хару только начал покупать дегустационные наборы чая, он купил и большую коробку с хангва — это разные корейские сладости. Оставил ее на кухне, в одном из шкафчиков. Все парни утверждали, что корейские сладости — это странно, что ощущения, будто сладкий песок жуешь… Но уже на следующий вечер в большой коробке осталось всего пять «конфеток». Судя по тому, что они были одного вида — остались самые невкусные. Так Хару начал прятать коробку в своей комнате, чтобы не соблазнять сладкоежек. Говорил, что те, кто не пьет чай, не могут есть конфеты.
[*Хангва — это общее название сладостей разных видов, обычно их продают в одной коробке, ассорти. Большая часть «конфет» — это изделия из рисовой или пшеничной муки, вымоченные в меду или сиропе, иногда это прессованная мука из молотых орехов или семян, иногда что-то крахмальное или желейное. В общем, список вариантов очень большой.*]
Большая часть корейских сладостей либо повторяет китайские рецепты, либо имеет близкие по составу и вкусу аналоги, так что Шэнь не особо-то удивлялся вкусам того, что лежало в коробке. Ему все нравилось. Особенно — вприкуску с чаем.
Так как фанаты начали задавать вопросы, разговор с темы чая постепенно съехал на еду, в том числе — на национальную.
— Конечно, китайская и корейская кухни будут похожи! — заметил Хару. — У Кореи огромный массив истории связан с Китаем, это как… «старший брат» на которого равнялись как в династии Корё, так и в династии Чосон. Сейчас уже меньше, конечно…
— Младший брат подрос? — тепло улыбнулся Шэнь.
— И брат подрос, и мир изменился, — осторожно ответил Хару. — Да и отличий хватает. В том
