Девять миров Эдлена ч.1 - Ильяс Арчаков
Стена, находившаяся вдоль коридора, была полностью прозрачной, чтобы стражи модроков, при обходе, могли наблюдать, что происходит внутри. Закрывалась она только на время сна.
414 — кажется это число я запомню на всю жизнь. Это был номер моего отсека. Большая часть из нас были шахтерами. На каждый отсек приходилось по восемь копателей, один медик, двое из обслуживающего персонала и техник. Зеленые и скотоводы жили в отдельных коммунах на территории муравейника и, реже, на поверхности. Такая привилегия давалась только некоторым из числа лучших в своем деле. В каждом блоке, состоявшим из десяти отсеков была своя столовая, общий зал, в котором люди могли находится вместе, чтобы немного отвлечься от повседневной рутины и занять себя играми или хобби, а также душевая зона. Все это было сделано не для того, чтобы люди чувствовали себя свободными, а для того, чтобы у них было меньше времени для раздумий и выражений недовольства. Этакий пряник, который подавался людям после недюжинной порки кнутом. Признаться этого было достаточно для большинства из находившихся здесь. Модроки подавили в людях мысль о свободе и равенстве. Многие из людей и вправду верили в их безоговорочное превосходство над человечеством и принимали это как должное, считая их посланцев из далеких глубин космоса ради великой вселенской цели.
В один из очередных дней, проведенных мною в заточении, я получил записку, в которой было написано: «Общий зал, 8 вечера, столик в крайнем левом углу». Я осмотрел лист с обеих сторон, больше ничего не было. Ни подписи, ни имени, ничего! Это показалось мне странным и даже немного пугающим. Но любопытство взяло верх. Да и к тому же — что я теряю?
Дождавшись вечера, я направился в общий зал. Толпа людей, бурно обсуждавших что-то повседневное, медленным шагом направлялась к своим местам. Я всматривался в лицо каждого в надежде увидеть что-то необычное или кого-то, кто даст мне понять с какой целью я сюда направился. Я предпочитал проводить вечера в своем отсеке, почитывая техническую литературу, так как художественной нам не предоставляли, или блуждая по муравейнику, в целях найти или увидеть что-то необычное или новое, но никак не находиться в общем зале, где люди собирались, словно стадо на выпасе. Войдя внутрь и вглядываясь в дальний угол, поверх голов, я увидел мужчину средних лет, сидевшим на указанном месте. С осторожностью осматривая все вокруг я направился к нему.
Подойдя поближе, я услышал:
— Садись. — я присел напротив него.
— Эдлен Купер. — произнес он, пристально глядя мне в глаза, словно персонаж из вестерна.
— Он самый. — ответил я тут же. Я никогда не видел его здесь раньше. Возможно, мы просто не пересекались, а возможно он прибыл сюда совсем недавно. — подумал я.
— Меня зовут Оскар. — сказал он. Это был Оскар Мюрхед. Как я узнал позже, он был таким же дитём колонии, как и все здесь. Мужчина сорока лет, невысокого роста, щуплого телосложения и с сильно уставшим голосом. Его серые глаза, с нездоровыми синеватыми мешками под ними, выдавали в нем усталость и словно кричали о всей той боли, что он перенес. Оскар был не из простых людей, его воля к свободе и жажда справедливости ни раз ставили его жизнь под угрозу, но он никогда не сдавался. Он был сильным человеком, несмотря на всю его внешнюю слабость. Поистине храбрость живет в сердце, а не в мускулах. Этот тощий человек, с пугающе больным видом, много раз шел против системы. Он трижды совершал попытки к бегству и всякий раз терпел неудачу. Но что-то мне подсказывало, что он явно не собирался сдаваться. Мюрхед был отмечен красной меткой, как тяжело контролируемый, склонный к непослушанию и побегу, человек. Каждая клетка его тела была пропитана ненавистью к модрокам. В одной из схваток он даже умудрился выколоть одному из стражей глаз. После чего был помещен в карцер на полгода. Откуда вышел только вчера. С его слов в первый же день моего прибытия он пытался узнать обо мне как можно больше, но, как и все находившиеся здесь, не смог узнать ничего о моем прошлом.
— Я долго ждал нашей встречи, Эдлен. Новые люди в колонии — большая редкость. В последний раз такое случалось много лет назад, когда модроки схватили одного из заплутавших повстанцев. Но, к сожалению, мне так и не удалось с ним поговорить. Бедняга был убит при попытке вырваться, когда его вели в муравейник. — Как ты здесь оказался? Ты был среди повстанцев?! — спросил он. Снова вопросы, на которые я не могу дать правдивый ответ. Я знал его меньше пяти минут, но проникся к нему доверием и не хотел начинать общение со лжи.
— Моя история покажется тебе бредом сумасшедшего. — сказал я. В его глазах я увидел понимание и сочувствие.
— Все мы здесь немного сумасшедшие. — с грустью ответил он. Оскар был одним из немногих людей, воспитанных на рассказах старшего поколения. Истории, которые он слышал от своего дедушки не оставили его равнодушным, как остальных. Он понимал, что все это не просто сказки, которые рассказывали детям перед сном, а быль, которую отняли у человечества. Но буквально все в колонии старались избегать с ним контакта, так как считали его глупцом, от которого можно ждать только неприятностей.
— Расскажи мне все, что знаешь. Какова жизнь за пределами колонии? — сказал он. В его словах я чувствовал надежду и неприкрытый восторг.
— Оскар, я не был из числа повстанцев. — на миг я ощутил разочарование на его лице, после сказанного мною.
— Есть другие группы свободных?!
— Нет, я…я… — пытаясь выдавить из себя правду, пробормотал я. — дело в том, что я не из здешних краев.
— Ты прибыл с малой земли?! — с еще большим интересом и удивлением спросил он.
— Малая земля? — переспросил я. — О чем идет речь?
— Ну малая земля — Оазис! — тут
