Mondhexe - inverse101
Человек у камина лениво листал книгу, страницы которой переворачивались сами собой.
Они колдовали открыто. Они обсуждали магические проблемы вслух, не используя шифров, не накладывая барьеров от подслушивания.
«Беспечность», — оценила Рин. — «Или абсолютная уверенность в безопасности».
Это означало одно: секретность здесь поддерживается только от внешнего мира. Внутри этого анклава, за барьером отвода глаз, правила игры менялись. Здесь магия была не тайным искусством избранных, а бытовой обыденностью. Утилитой. Инструментом, доступным каждому, у кого есть эта деревянная палочка.
Это было культурным шоком. Рин привыкла к тому, что магия — это элитарность. Это бремя и привилегия. Здесь же она казалась общедоступной услугой, вроде электричества или водопровода.
«Если они так открыты, значит, они слабы», — подумала она цинично. — «Истинная мистерия умирает, когда становится общеизвестной. Если они разменяли глубину познания на удобство бытовых чар, то как маги они деградировали».
Однако недооценивать их было бы ошибкой. Количество имеет свое качество. Если здесь каждый второй может кинуть в тебя огненный шар, просто махнув палочкой, то открытый конфликт с толпой таких «бытовых магов» может стать фатальным даже для наследницы Тосака.
Ей нужно было увидеть всё своими глазами. Увидеть этот Косой переулок. Оценить масштаб этой параллельной цивилизации.
Семья с детьми уже скрылась за дверью. За ними последовала еще одна пара — волшебник в зеленой мантии и гоблин (настоящий, живой гоблин, с крючковатым носом и длинными пальцами!), что вызвало у Рин новый приступ аналитического интереса. Нечеловеческие расы, интегрированные в общество? Это усложняло картину.
Нужно было идти следом.
Она не могла просто ворваться туда. Нужно было понять механизм прохода. Если там стоит страж, пароль или сложный ритуальный ключ, она рискует выдать себя. Но семья с детьми прошла свободно. Значит, проход либо открыт, либо активируется просто.
Рин допила остатки чая. Скрип отодвигаемого стула прозвучал громко в её ушах, но никто в зале не обернулся. Посетители были заняты своим элем, своими разговорами и своей магической рутиной.
Рин встала. Она медленно, стараясь не делать резких движений, двинулась через зал. Её маршрут был проложен так, чтобы огибать самые шумные компании, оставаясь в тени колонн и перегородок.
Она проходила мимо людей, для которых магия была жизнью, но которые, вероятно, не знали и десятой доли того, что знала она о природе этой силы. Она чувствовала себя шпионом в стане врага. Или антропологом среди туземцев.
Задняя дверь была приоткрыта. Оттуда тянуло сквозняком и запахом сырого кирпича.
Том, бармен, был занят обслуживанием нового клиента и стоял к ней спиной. Идеальный момент.
Рин скользнула в проход.
Маленький внутренний дворик, в который Тосака Рин выскользнула вслед за странной группой волшебников, представлял собой архитектурный тупик. Крошечное пространство, зажатое между задней стеной паба и высокими глухими фасадами соседних зданий, было пропитано сыростью и запахом гниющих овощей.
Рин остановилась в тени дверного проема, стараясь слиться с кирпичной кладкой. Её дыхание замедлилось, сердцебиение выровнялось — режим абсолютной скрытности.
Это место было удручающим. Если «Дырявый Котел» внутри напоминал грязную средневековую таверну, то этот дворик выглядел как место, куда приходят умирать городские крысы. Под ногами хрустел гравий вперемешку с мусором. Единственным предметом «интерьера» здесь была металлическая мусорная урна, переполненная отходами и источающая зловоние, от которого у Рин непроизвольно дернулся нос.
«И это — парадный вход?» — подумала она с брезгливостью. — «Вход в магический анклав Лондона находится рядом с помойкой? Символично. Местные маги, похоже, напрочь лишены чувства собственного достоинства».
Рин перевела взгляд на людей, за которыми она следила. Волшебник в зеленой мантии (тот самый, что шел с гоблином) остановился перед глухой кирпичной стеной, замыкающей дворик. Стена была старой, покрытой мхом и пятнами плесени. В ней не было ни двери, ни щели, ни даже намека на механизм. Просто сплошная кладка из красного кирпича, типичная для лондонской застройки девятнадцатого века.
— Ну же, открывай, у нас мало времени, — проворчал гоблин. Его голос был скрипучим, похожим на звук трения камней друг о друга.
Волшебник кивнул. Его движения были лишены той торжественности, которую Рин ожидала бы от ритуала открытия прохода. Он действовал рутинно, как человек, достающий ключи от квартиры.
Он сунул руку в складки своей мантии и извлек палочку.
Рин подалась вперед на пару сантиметров, её глаза сузились, активируя частичное усиление зрительного нерва. Ей нужно было видеть каждую деталь. Каждый жест. Каждое колебание маны.
В системе магии, которую она знала, проход сквозь твердую материю требовал либо сложнейшей алхимии для изменения структуры вещества, либо пространственного искажения высокого уровня. И то, и другое сопровождалось бы значительным выбросом энергии и требовало бы длительной подготовки.
Но этот волшебник просто поднял свою деревянную палочку.
Он не начал читать арию. Он не начертил в воздухе сложную пентаграмму. Он просто приблизился к стене.
«Внимательно», — скомандовала себе Рин. — «Фиксируй координаты».
Волшебник поднял палочку и коснулся ею стены. Это не было наложением печати. Это было физическое действие. Он постучал.
Ток. Ток. Ток.
Три удара. Сухих, ритмичных, отчетливо слышных в тишине дворика.
Рин мгновенно запомнила действия. Это была не случайная точка. Волшебник коснулся конкретного кирпича.
Это был ключ. Механический триггер, активируемый магическим инструментом.
Но то, что произошло дальше, заставило её пересмотреть свою оценку.
Стена дрогнула.
Это не было похоже на иллюзию, которая рассеивается. Это была трансмутация материи в реальном времени. Кирпич, по которому постучал волшебник, задрожал, словно он стал жидким. Затем вибрация передалась соседним кирпичам.
Посреди стены появилась небольшая дыра — аккуратное квадратное отверстие, которое начало стремительно расширяться. Кирпичи не падали, не крошились. Они… разъезжались. Они меняли свою форму, складывались, уходили в стороны, вращаясь вокруг своей оси, словно сложные шестеренки невидимого механизма.
Магический фон резко скакнул вверх. Рин почувствовала волну плотной, насыщенной маны, вырвавшуюся из образовавшегося проема. Это был запах старой магии, пыли, пергамента и экзотических ингредиентов.
Отверстие росло, пока не превратилось в широкую, высокую арку.
За аркой больше не было тупика с мусорными баками.
Там была улица.
Рин невольно задержала дыхание. Контраст между серым, грязным Лондоном и тем, что открылось её взору, был ошеломляющим.
За проходом лежала мощеная булыжником мостовая, извивающаяся и уходящая вдаль. И она была полна света. Несмотря на то, что в «реальном» Лондоне небо было затянуто серыми тучами, здесь, казалось, светило собственное солнце. Или, по крайней мере, качественная иллюзия.
— Идем, Крюкохват, — сказал волшебник, убирая палочку в карман.
Он и гоблин шагнули в арку, переходя границу миров.
Как только их ноги коснулись брусчатки Косого переулка, стена за их спинами
