Одинаковые. Том 5. Атлантида - Сергей Насоновский
«Нептун» действительно представлял собой удивительное зрелище. Цилиндрический корпус девять метров длиной был покрыт тёмно-зелёной краской. По бокам виднелись массивные стабилизаторы, напоминающие крылья, в носовой части располагались три небольших иллюминатора в стальных рамах. В бортах и корме также имелось по одному иллюминатору чуть меньшего размера.
— Для спуска мы будем использовать специальную систему. Смотрите, как это работает, — сказал профессор и указал на механизм у борта.
Грузовая стрела медленно опускалась, демонстрируя подготовку.
— Как и договаривались, — сказал Крылов, — мы использовали тройные кожаные прокладки и каучуковые уплотнители. Каждая деталь прошла испытания в гидравлической камере. Герметичность проверена, на сколько это в наших силах конечно.
Осматривая внешнее оборудование, не могли сдержать с восхищения.
— Можете осмотреться внутри! — предложил Крылов. — Вон, через люк залезайте. Здесь, в верхней части корпуса, находится вход. Для доступа есть специальная лестница. Внутри достаточно места для трёх человек.
В батискафе были расположены примитивные приборы: глубиномер, компас и манометр. Система управления представляла собой рычаги и штурвал, похожий на корабельный. Крылов, который забрался внутрь вместе с нами, показал, как осуществляется управление на глубине.
— Балластные цистерны заполняются и осушаются вручную. Поворотные стабилизаторы позволяют менять курс. — рассказывал нам Алексей Николаевич.
Хоть мы и присутствовали практически на всех этапах строительства, участвовали в проработке многих узлов, тем не менее сейчас видеть вживую конечный результат проделанной работы было волнительно. Процесс спуска выглядел впечатляюще: сначала аппарат подвешивали к грузовой стреле, затем медленно опускали в воду. Когда корпус полностью погружался, начиналось заполнение балластных цистерн. Мы провели тестирование спуска «Нептуна» в бухте, а затем наше судно двинулось к намеченной точке погружения — примерно в пятнадцати морских милях от Кронштадта.
Погода выдалась на удивление ясной для апрельского дня, но вода оставалась ледяной, как всегда в это время на Балтийском море.
— Система аварийного всплытия, — продолжил Крылов, — работает следующим образом: в случае нештатной ситуации активируется механизм сброса балласта через специальные клапаны.
Мы с Никитой облачились в шерстяные костюмы и заняли места в аппарате. Крылов присоединился к нам и провёл последнюю проверку систем.
— Будем погружаться на 250 метров, пока все работает в штатном режиме. — сказал он и перекрестился. — Давление в норме, герметичность обеспечена.
— Расскажите, пожалуйста, Алексей Николаевич, про систему жизнеобеспечения ещё раз, — попросил я. — Конечно, мы всё это прорабатывали совместно, но хочется из уст руководителя проекта услышать об итоговом варианте.
— Ну что ж! Как и было оговорено, мы установили баллоны со сжатым воздухом и химические поглотители углекислоты. Их ресурса должно хватить на шесть часов для трёх человек, — отчеканил профессор.
Он подал сигнал, и начался процесс погружения. Сначала медленно, затем скорость увеличилась. Давление нарастало, а за бортом в иллюминаторах сгущалась темнота.
— Контролируете глубину? — уточнил Никита.
— Да, вот можете смотреть на механический глубиномер. Точность не идеальная, но достаточная в нашем случае.
На отметке 150 метров произошло то, чего никто не ожидал. Раздался резкий металлический скрежет, и один из иллюминаторов начал деформироваться под давлением воды. Похоже система стабилизации дала сбой.
— Твою ж м…! Аварийная ситуация! Начинаю попытки восстановить контроль! — проговорил Крылов.
Батискаф стал крениться на бок. Давление на корпус возросло до критической отметки. В наших глазах с братом читался немой вопрос: «Что теперь?»
— Что с системой? — спросил Никита у Крылова.
— Наблюдается сбой в работе стабилизаторов. Пытаюсь активировать резервные механизмы! — процедил он. — Но они тоже не откликаются. Управление заклинило.
Судно-матка наверху пыталось подать сигнал, но связи с ним не было. Мы оказались в ловушке — на глубине, где каждый метр мог стать последним. Давление продолжало расти. Металл корпуса стонал под напором воды. В какой-то момент показалось, что ещё мгновение — и батискаф раздавит к чёртовой матери, как яичную скорлупу.
Лёха, оставшийся на поверхности нашей единственной связью, принял командование на судне-матке и судорожно искал способ помочь нам.
— Есть возможность аварийного всплытия? — спросил я Крылова.
— Система заблокирована. Пытаюсь вручную открыть клапаны сброса…
И в этот момент раздался мерзкий скрежет. Корпус батискафа не выдержал давления, и во всё увеличивающуюся щель стала поступать холодная балтийская вода…
Глава 8. Батискаф "Нептун".Испытание глубинами.
Давление в корпусе нарастало с каждой секундой. Металл стонал, словно живой организм, готовый вот-вот не выдержать бешеной нагрузки. Иллюминаторы искажали изображение, превращая морскую тьму в причудливые узоры. Крылов, бледный как смерть, лихорадочно перебирал рычаги управления. Его пальцы скользили по тумблерам, и я слышал, как он шепчет себе под нос: черт побери…
— Алексей Николаевич, что можно сделать? — встревоженно спросил я.
— Остался последний шанс. Ручной механизм аварийного сброса балласта. Но, черт побери, его заклинило! — ответил он без паники, но с заметной тревогой.
Профессор потянулся к массивной рукояти, укрепленной в центре панели управления. Его руки дрожали. Он снова и снова пытался провернуть механизм, будто собирался победить металл одной упрямой волей.
— Смотрите, там у правого борта есть запасной клапан! — показал Никита рукой.
Я бросился к указанному месту и в полумраке батискафа разглядел небольшой вентиль.
— Только осторожно, ради бога! — сказал Крылов. – Один неверный поворот — и нас выбросит к чертовой матери на поверхность слишком резко, чтобы мы смогли при этом выжить.
Собрав все силы, я начал медленно проворачивать вентиль. Сначала ничего не происходило, затем послышалось шипение. Балластная вода стала покидать цистерну. Батискаф, словно нехотя, начал подниматься. Крен постепенно уменьшался, давление стабилизировалось.
Чуть больше часа мучительного подъема и мы наконец увидели свет. "Святогор" уже спешил на помощь, спуская спасательную шлюпку. Когда люк распахнулся, нас встретили встревоженные лица команды. Подъем батискафа на борт занял еще около получаса.
Скоро в кают-компании стало шумно. Нас, продрогших и мокрых, немедленно усадили за стол — пить горячий чай с лимоном и медом.
Кузьмич принес сухие вещи и заставил переодеться, но ему никто и не возражал.
Андрей Васильевич, капитан "Святогора", оглядев нас, сказал: — Ну что, господа, вы подарили всем нам незабываемые минуты. Слава Богу, что при этом остались живы сами.
Мы переглянулись с Крыловым. Это действительно было очень страшно. По сути,
