Фармацевт 4 (СИ) - Санфиров Александр
О,Брайен, усевшись в джип, возвращаясь на работу, что-то напевал себе под нос, довольный тем, что ему вернется на счет довольно приличная сумма. Яна же нервно крутила баранку своей машины, подозревая, что неприятности только начинаются.
Обратный рейс в Европу прошел спокойней, негритянки с диабетом в соседках у меня не было, поэтому я вышел из аэропорта в Дюссельдорфе в неплохом настроении.
Оно не покидало меня до приезда в Базель. Я рассчитывал, что никто не имеет понятия о моем преждевременном приезде, но, как всегда просчитался.
Лишь только я подошел к подъезду, как в кармане завибрировал телефон.
На экране высветилась фамилия куратора. Да у меня в Новартисе появился куратор. Видимо, Блюменталь свое дело сделал и, перед отпуском меня передали чиновнику рангом ниже, хотя¸ возможно, и выше. В кухне своего работодателя я еще не разобрался.
И, действительно, в телефоне раздался жизнерадостный голос Рудольфа Швейцера. Увы, к лауреату Нобелевской премии Альберту Швейцеру никакого отношения он не имел, о чем прямо заявил, когда я его об этом спрашивал.
— Добрый день, Алекс, так понимаю, что отдых тебе наскучил, и ты решил вернуться раньше времени в наши пенаты? — спросил он и сразу перешел к делу.- Это очень кстати, ты как будто услышал наши молитвы. Меня уже просили срочно связаться с тобой и поторопить с возвращением.
Воспользовавшись тем, что Швейцер на секунду замолк, я тут же спросил:
— Рудольф, а как ты определил, что я уже прилетел?
— Несколько секунд в телефоне царило молчания, видимо Швейцер соображал, что ответить. В итоге он выдавил, что кто-то из служащих Новартиса заметил меня в электричке, по дороге в Базель.
— В общем, завтра с утра жду тебя в своем кабинете, — сообщил он. — Есть очень интересный заказ, как нам кажется, ты с ним должен справиться.
Отказываться я не стал, хотя впереди у меня было еще три выходных дня. Однако занять их было нечем, поэтому я без особых колебаний подтвердил, что завтра буду, как штык в кабинете Швейцера.
Поднявшись в квартиру, первым делом полез в холодильник. Естественно ничего скоропортящегося там не оставалось.
К счастью, в нем был обнаружен кусок твердокопченой колбасы, а в шкафчике пачка итальянских галет. Так, что скудный ужин был обеспечен, но мне хватило и его.
После ужина улегся в кровать, однако сон никак не приходил. Я все пытался анализировать свою поездку к дочери. Как-то неудачно, скомкано она прошла, контакта с зятем не получилось, несмотря на все мои старания.
— Да какие старания? — возмутился мой внутренний голос. — Ты особо с ним не разговаривал, а мог бы поинтересоваться его работой, похвалить, как хозяина.
— Ага, чтобы нарваться на обвинение в шпионаже, и в ненужных советах, — парировал я своего собеседника. — Не исключено, что эта поездка мне вообще боком выйдет, Вроде бы Яна сейчас взрослая женщина, не такая болтушка, как раньше, но, кто ее знает, возьмет и сболтнет лишнего. Одна надежда, что никто всерьез ее рассказы не воспримет.
Поворочавшись еще минут пятнадцать и успокоив свою шизофрению, я, наконец, уснул.
Проснулся ранним утром. Градусник за окном показывал ноль градусов, успокоив себя тем, что в Казахстане сейчас минус двадцать пять, я оделся и бодро зашагал в ближайшее бистро, где меня уже начали узнавать.
После сна события в Лос-Анжелосе, немного потеряли свою остроту, сейчас меня больше занимал вопрос, что за интересный заказ готовит мне Швейцер. Неужели опять придется делать его в аптеке братьев Эвансов?
Расправившись с кофе и кнедликом в белом соусе, я отправился в Новартис.
Швейцер, в отличие от большинства служащих концерна занимал отдельный кабинет, не сказать, что роскошный, но все же прилично обставленный.
Я в этом кабинете появился впервые, поэтому не мог удержаться от того, чтобы мимикой не оценить обстановку, далекую от минимализма.
— Доброе утро, Алекс, присаживайся, — улыбнулся Швейцер. — Надо сказать, что твое появление очень кстати. Мы ждали тебя лишь через неделю.
— Рудольф, ближе к делу, — ответил я, отзеркалив улыбку собеседника.
— Меня радует твой деловой настрой, — кивнул Швейцер. — Тогда сразу задам первый вопрос, тебе важно жить в Базеле, или можешь без проблем сменить место жительства?
Вопрос прозвучал неожиданно для меня, поэтому пришлось задуматься. Пока я размышлял, Рудольф выжидательно посматривал на меня.
— Ты же знаешь, что я арендовал квартиру в Базеле только из-за практики в психиатрической клинике, а так меня здесь ничего не держит, поэтому с интересом выслушаю твои предложения, — ответил я, пытаясь понять, зачем моим работодателям нужна смена места моего проживания.
— Мы посовещались с коллегами и решили, что такому эксклюзивному сотруднику нужны эксклюзивные условия проживания и работы, — с этими словами Швейцер подвинул мне небольшую стопку фотографий.
Я взял верхнюю фотографию и уставился на белую виллу, стоящую на высоком скалистом берегу, вдали по бирюзовой глади моря виднелись яхты с разноцветными спинакерами.
На выбор предлагалось три места проживания и работы в Германии, Франции и Италии. Но я уже определился с адресом. Белая вилла на средиземноморском берегу отшибла мне соображение напрочь.
— За какие заслуги мне такие бонусы, дорогой друг? — спросил я у Швейцера, просмотрев фотографии и краткие характеристики предлагаемого жилья.
— Возникли некоторые проблемы, — пожал плечами собеседник, не вдаваясь в подробности. — В предлагаемых домах оборудованы неплохие лаборатории, имеются необходимые разрешения для проведения научных экспериментов. Концерн в силах предложить ценным сотрудникам такие условия для жизни и работы.
— Понятно, — подумал я. — Частная собственность, своя обслуга и своя лаборатория, не надо обращаться к аптекарям типа братьев Эвансов. Все шито крыто.
Следующий час мы обсуждали вопросы моего проживания в этой вилле, и на все вопросы у Швейцера находился ответ.
На вилле в пригороде города Савоны, которую я выбрал, работает сейчас семейная пара местных жителей, она — кухарка и уборщица, он — мастер на все руки от дворника до электрика.
Вилла ранее использовалась для отдыха функционеров Новартиса, деловых встреч и других целей.
— Однако! Неплохо ценятся мои лекарства, раз ради меня пошли на такие жертвы, — подумал я, хотя прекрасно понимал, что для концерна, подобные траты мелочь, не стоящая внимания. Это политикам, надо скрывать где, с кем и на какие деньги они отдыхали и развлекались.
После моего принципиального согласия на переезд мы отправились в юридический отдел составлять договор о передаче мне виллы в аренду на десять лет. Ближе к обеду я в полной прострации вышел на улицу и направился в сторону дома. Меня ждала Италия, и дом в Савоне на берегу Средиземного моря.
— Мечты сбываются! — когда-то говорилось в рекламном ролике.
Увы, я знал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Но, тем не менее, отказываться от подобного предложения не собирался. Меня никто и ничто не держало больше в этой жизни.
— Жизнь прожил, а добра не нажил, — в рифму думал я, укладывая чемодан и сумку в багажник арендованной машины. Увы, собирать мне на самом деле было нечего. Свою квартиру в мансарде, где успел прожить всего четыре месяца, оставлял без сожаления, ведь меня ждала солнечная Италия.
По пути в Савону, пришлось один раз остановиться на ночевку в придорожном кемпинге, зато к своей цели я подъехал в середине дня. Погода способствовала моим ожиданиям, яркое солнце, синее безоблачное небо, казалось, природа радуется моему приезду. Ведь зима здесь не самое приятное время года, влажная и дождливая. Но для меня она устроила сегодня приятный сюрприз.
Чета супругов Моретти тоже встретила меня улыбками.
После того, как заехал во двор, мне не удалось даже вставить слово в экспрессивную речь итальянцев. Они просто не закрывали рот и усиленно размахивали руками, как ветряные мельницы.
