Придворный Медик. Том 3 - Алексей Аржанов

— Добрый день, Ярослав Андреевич, располагайтесь. Дайте мне пару минут, и мы с вами побеседуем, — Михаил Романов, стройный мужчина средних лет, увлечённо переводил очередное письмо из-за рубежа.

Громов слышал, что для чтения таких писем требуется знание не одного иностранного языка. Содержимое засекречивают не только простыми, но и магическими шифрами. И ключ к таким шифрам имеют лишь три человека.

Александр Четвёртый, его брат Михаил, а также тайный советник императора, которого, как поговаривают, и вовсе не существует. По крайней мере никто ещё ни разу не пересекался с этим человеком вживую.

— Итак, — Михаил Сергеевич оторвался от бумаг и приветливо улыбнулся. — Господин Громов, у меня для вас есть две новости. Хорошая и плохая. С какой мне начать?

— Как вам будет удобнее, Ваше Высочество, — учтиво ответил Громов.

— Да ну, не скромничайте, — махнул рукой Михаил Романов. — Мне искренне хочется услышать ваше мнение, Ярослав Андреевич.

— В таком случае, — Громов пожал плечами, — давайте с плохой. Чтобы осталось хоть что-то хорошее под конец разговора, так сказать.

— В конце этой недели к нам приедет делегация из Королевства Финляндия. В связи с тем, что на предстоящем торжестве будет уделено внимание Павлу Андреевичу Булгакову, я бы хотел, чтобы ваш сын на этом событии отсутствовал, — заявил Михаил Сергеевич.

У Громова аж мурашки по спине пробежали. Надо было начинать с хорошей новости. Возможно, он хотя бы смог прощупать почву и понять, к чему ведёт Михаил Романов.

Ярослав Андреевич не мог понять, почему дипломат вдруг заговорил о Булгакове и его сыне. Неужели ему что-то известно?

— Простите, Михаил Сергеевич, я вас совсем не понимаю, — напрягся Громов. — Речь ведь о финской делегации. При чём здесь вообще господин Булгаков и мой сын?

— Орден лекарей будет представлять Павла Андреевича финскому принцу. Говорят, у них схожие задатки. Доступ к «магическому анализу».

А новости всё чуднее и чуднее. Громов впервые узнал, что Булгаков способен на нечто подобное. Более того, он никогда не слышал, что наследник финского престола родился с лекарским даром.

— Допустим, — неуверенно кивнул Ярослав Андреевич. — Но всё же не понимаю, почему вы так резко выражаетесь о моём сыне, Михаил Сергеевич.

— Вы, может, и обдурили горстку лекарей, но меня вокруг пальца не обведёте, господин Громов, — всё с той же улыбкой говорил Михаил Романов. — Я знаю, что ваш сын уже несколько раз предпринял попытку дискредитировать Павла Булгакова. Не стану спрашивать, зачем ему так остро нужен рычаг давления на юного лекаря, но я не хочу, чтобы эти игры продолжались на глазах у наших иностранных гостей. Именно поэтому я прошу, чтобы Александр в деле не участвовал.

— Клянусь вам, Александр уже наказан, — принялся оправдываться Громов. — Я отправил его в Новгородскую область, к своему брату. В ближайшее время он при дворе больше не появится.

Ярослав Андреевич понимал, что лгать Романову бесполезно. Он видит своих собеседников насквозь. Цепляется за каждое слово.

Громову даже пришлось свалить всю вину на своего сына. Чёрт знает, как Романов узнал о его тайных планах, но спорить с ним нельзя. Более того, Михаил только что чуть не выбил признание из Ярослава Андреевича.

Если бы Громов начал оправдывать сына, то взял бы всю вину за произошедшие события на себя. А это породило бы уже совсем другой разговор. Одно дело, когда ссорятся обычные обитатели двора, и совершенно другое — когда в этих интригах участвует один из дворян, приближённых к совету императора.

— Я понял ваш посыл, Михаил Сергеевич, — покорно кивнул Ярослав Громов. — Никаких проблем от моей семьи больше не будет. Особенно по отношению к Павлу Булгакову. Может… Мы уже перейдём к хорошей новости?

— Без проблем, — расплылся в улыбке Михаил Сергеевич. — В конце недели намечаются дожди. Торжественная часть будет проходить на площади, поэтому я поручаю вам почётную задачу — разгонять тучи. Во дворце больше нет людей с таким даром, как у вас.

В этот момент Ярослав Громов понял, что унизительными оказались обе новости. Вместо знакомства с делегацией ему придется заниматься такой ерундой…

* * *

— Мой отец умер от таких же симптомов, — заявил опрошенный мной пациент. — Ему диагностировали рак толстого кишечника. Продержался он совсем недолго. Павел Андреевич, вы если найдёте у меня нечто подобное, не скрывайте, пожалуйста. Я морально готов. Хочу сразу же узнать правду.

Пациентом был молодой мужчина. Он работал механиком в местной автомастерской. Честно говоря, я сильно удивился, когда узнал, что при дворе даже такое здание есть. Но это логично. У всех дворян есть свои автомобили. У императорской семьи их несколько десятков — на все случаи жизни. Кто-то ведь должен следить за «здоровьем» техники.

— Правду я от вас утаивать не стану, Дмитрий Николаевич, — ответил пациенту я. — Но и с выводами не спешите. Давайте для начала обобщим. В стуле вы начали замечать кровь. При этом геморроя нет?

— Нет. Я уже был у проктолога. Прямую кишку обследовали, вот заключение, — мужчина протянул протокол осмотра.

Здоров.

Что ж, в данном случае это плохо. Чаще всего кровь в кале возникает из-за геморроя. И на мой взгляд, лучше бы он был не был здоров по проктологической части. Ведь другие кровотечения из кишечника часто имеют куда более серьёзные причины.

И рак — не исключение.

— Как бы вы описали боли в животе? — поинтересовался я.

— Чаще всего колики, — ответил он. — Точно определить, что болит и где болит, я не могу. Особенно после еды начинает раздувать. А работать стало и вовсе невозможно. Сами понимаете… Только капот откроешь, а уже тянет в туалет.

— М-м-м! Что я слышу? — с этими словами в мой кабинет ворвался Киммо Кайнелайнен. — Павел Андреевич, да вы скрыли от меня настоящее «золото»! Тут ведь явно пациент как раз по моей специализации.

Анастасия Ковалёва с опаской взглянула на меня. Видимо, боялась, что я сейчас взорвусь. Терпеть не могу, когда кто-то врывается в кабинет во время приёма. Она это знает.

Я того же Леонида Беленкова уже несколько раз выгонял из кабинета. Он — большой любитель влететь с какой-нибудь фразой вроде: «У нас там пациент уже одной ногой в могиле! Помогите, Павел Андреевич!»

Совсем не та фраза, которую хотят слышать люди в