О бедном мажоре замолвите слово 2 - Виталий Сергеевич Останин

отрывая от зэка взгляда. — Кража, даже без «особо крупного размера». По документам, — я лениво перевернул пару листов, на которых была распечатана вся история жизни вора, — твой срок всего-то пять лет. Два ты уже отсидел. Мог бы еще три подождать и вышел бы на свободу с чистой совестью. А ты, дурилка, подался в бега. Напомнить, сколько тебе накинут за побег? А если нападение на сотрудника плюсануть?

Молчание. Глазки только сузились, будто он меня в прицел крупнокалиберного пулемета рассматривал.

— Десятка минимум, — улыбнулся я. — Стоило оно того? Думаю, нет. Но варианты для тебя имеются. Как и для всех остальных — некоторые уже дали признательные показания. Скажи, кто помог совершить побег, и десятка превратиться в пятерку. Как тебе сделка, Киселев? Магия же, чистая магия!

— На понт берешь, — деланно-безразлично отозвался арестант. — Никто ничего тебе сказать не мог.

— Уверен?

— Конечно. Они не знали ничего.

— А ты знаешь?

Пожатие плечами. Но с таким выражением лица, которое прочесть кроме как: «Ну уж я-то точно знаю!» было нельзя. Ну, ясно. Цену набивает, наивный.

— Поделишься? — чуть наклонился вперед. И добавил вкрадчиво. — За пятерик, а?

— А получше предложения не будет? — наконец пошел он на торг.

— Будет, как не быть, — широко улыбнулся я. — Мы сейчас заканчиваем с тобой наш увлекательный разговор, и ты отправляешься в камеру. А твоим подельникам сообщаем, что ты их вломил на первом же допросе. Как дверной звонок пел — даже нажимать не пришлось. И с такой вот загубленной репутацией ты поедешь обратно места, где небо в клеточку разрисовывают. Только не в прежнюю ИТК, где доски узорами покрывал, а в строгач. На все тринадцать лет. Вот только, Серёжа, не проживешь ты столько. Крыс давят. На строгаче — быстро давят. И там тебя уже тюремное начальство не защитит…

Есть! Дернулся! Стоило мне только упомянуть начальство, как он сразу же среагировал. Собственно, ради этой реакции, весь допрос и нужен был.

— Не по закону так, — мрачно произнес Киселев. — Я честный вор…

— А ты давай, поучи меня, Серёжа. Как по закону, а как нет. Но лучше — не трать время. Мне на тебя плевать, я по большому счету с тобой говорю только по регламенту. Положено задержанного допросить, я и допрашиваю. А вот скажешь ты что или нет — мне все равно. Один же хрен поедешь на зону. Где сдохнешь возле параши с заточкой в печени. Так что это не я тебя — ты меня уговаривать должен.

Дал ему помолчать еще минуту, после чего поднялся. Теперь клиенту нужно дозреть. Дня, думаю, хватит.

— Если захочешь вернуться к сделке, то срок её истекает завтра к обеду, понял? Я закончил, уведите задержанного! — последнее я произнес уже конвоиру, который стоял у двери допросной снаружи.

В коридоре, у соседней допросной, стояла Мединская. Явно ждала меня, тоже уже закончив.

— Есть подвижки? — первой спросила она. И сразу же выдала. — У меня глухо. Все в отказ идут.

— У меня тоже, — «утешил» её я. — Ничего, денек посидят, одумаются. Пойдём в кабинет, попросим Стеллу нам капучино сделать.

Глава 7

Интерлюдия — генерал Платов

«Ковчег» не был государственной структурой. Скорее — закрытым клубом, тайным обществом, о котором знали лишь единицы. Вход туда нельзя было купить ни деньгами, ни связями — только верным служением стране, готовностью к самопожертвованию. Бюрократические механизмы у организации всё же имелись, но — рассредоточенные, без аппарата чиновников и без почтового адреса. Каждый член «Ковчега» сам выстраивал вокруг себя нужную ему сеть.

Генерал Платов, например, как человек системы и начальник управления внутренней безопасности Главного управления столичной полиции, опирался на своих оперативников, доверяя немногим из них настоящие дела организации. Гриф — более известный как граф Муравьёв — предпочитал окружение шпионов, аналитиков и архивистов. Методы у них были разными. Цель — одна: не дать врагам, внешним и внутренним, разрушить Империю.

Ведь враги никогда не спят. Одни пытаются попробовать на зуб границы государства, другие — сеют смуту внутри, третьи — крадут секреты. По поводу последних сегодня Платов с Грифом и решили встретиться.

Местом выбрали небольшой загородный особняк. Его хозяин уже месяц путешествовал по Восточной Европе, и ничего не знал о деятельности, да и о существовании даже какого-то там «Ковчега». Однако, был дружен с графом Муравьевым, и предоставлял свое имение в его полное распоряжение.

Начали без прелюдий. Гриф уселся в кресло, дождался пока слуга поставит чайник с чашками и выйдет, после чего сразу же перешел к делу.

— Последняя выходка «Пера» обошлась нам очень дорого, Григорий Антонович. И я не только про деньги говорю. Нужно что-то делать. Например, хорошенько стукнуть по носу наглых любителей рыться в чужих тайнах. Так, чтобы они лет на пять забыли про Россию.

Платов усмехнулся.

— Хорошо бы, Виктор Андреевич. Вот только как ты себе это представляешь, а? Мне известно три человека, в принадлежности которых к «Перу» я полностью уверен. Но они слишком высоко сидят, и трогать их опасно даже таким старым псам, как мы.

Генерал знал своего собеседника уже много лет, и в разговоре с ним мог позволить себе полную откровенность. Почти полную, точнее.

Да и с оценкой угрозы был абсолютно согласен. «Перо» — международный синдикат торговцев секретами, давно превратились в нарыв. Который не помешало бы вскрыть. Та кража чертежей новейшей военной разработки, чуть было не увенчалась успехом. В другой раз «Ковчегу» может так не повезти.

Но правда была и в том, что члены синдиката — акционеры, как они сами себя называли — обладали достаточно высоким положением в обществе и влиянием, чтобы чувствовать себя в полной безопасности. Один из них, например, и вовсе личным другом цесаревича числился. Тронь его — и головы полетят, как колосья во время жатвы.

— Опасно, — кивнул Гриф. — Но я уверен, что у такого волкодава, как ты, наверняка припасены планы на каждого из них.

— Не буду врать — разрабатываем. — кивнул Платов. — Считай, за каждым из мерзавцев круглосуточное наблюдение ведется, все ждем, что они подставятся по-крупному. Да вот только видимых грешков у них не больше, чем у любого другого из высшего общества. Карточные долги, уход от налогов, любовницы и любовники. Ничего серьезного, вроде. Кто-то взятки