Кукла 2 - Мир
И ведь эти границы даже нельзя будет никак потрогать! Они тут фиксируются не нами, не детьми. А теми. Кто над нами — родителями! И мажорчиков, априори неприкасаемые, потому что за ними горой их предки, и учителя, да и вся школа в целом и разом. Они нужны им! А вот нижний слой, нижняя грань, плепс, рабы, нужен лишь как корм, и заступаться за них тоже нельзя. Иначе опустят, поставят рядом, погрузят в пучину…
Иначе создадут проблемы нашим родителям! О чем нам всем, по факту, сказали открытым текстом — учитель вывел в середину класса одну девочку и её родителей, оставил перед всеми и сказал:
— Не обижайте пожалуйста эту девочку! Её родители очень много сделали для наше школы.
Это переводя на язык простой значит: мы в любом случае будем на её стороне. Так что она, по факту, может творить что вздумается.
А еще её папка, смотрел на моего отца с видом явного превосходство. А отец, хоть и явно узнал мужика, смотрел на него ровно и холодно. Матери же на этом собрании с нами не было — работа! Ну а девочка на нас… смотрела как на уже состоявшихся её слуг, что будут её туфли лизать каждый день и до блеска. И по сути она нам об этом сказала прямо:
— Будете служить — все будет хорошо.
И это нельзя истолковать никак иначе, как служение собак. И момент, чтобы это сказать она подгадала правильный — родители отошли в сторонку, а вот детки наоборот начали стягиваться в кучку, чтобы знакомится друг с другом. И мне пришлось стукнуть сестрицу локтём под ребра, что бы та не ляпнула чего-то в ответ.
А потом… улыбаться и махать, улыбаться и махать! Стараясь сразу поставить себя так, чтобы богатые — не докапывались, а бедные или равные — даже и не пробовали попробовать на зуб. И я понятия не имею, получилось у нас, или нет.
И во всем этом школьном заде, лучком счастья просиял лишь спортзал — большой, просторный, с кучей спорт инвентаря! Вот только когда сестрица, метнулась к висящему с потолка к канату, и была остановлена грозным окриком тренера, выяснилось принеприятнейшее — все это, весь инвентарь и роскошь, по сути, не для нас. Для старшиков. У них там спортзал на ремонте, так что они ходят сюда, ага.
В общем, школа при рассмотрении вызвала еще больше негатива, чем после просмотра в сети роликов о ней. Там еще была вероятность, что это все вранье, а тут… все стало правдой и прямо перед глазами. И после посещения данного заведения, единственное чувство, что у меня осталось — желание помыться. Дабы смыть с себя всю ту грязь, об которую потерся, счастливо улыбаясь натянутой улыбкой. У сестры как понимаю, все тоже, так же. Так что мы отправились ванную вдвоем.
Где за процессом называния друг друга были застуканы нашей матерью.
— Вы тут? — произнесла она, замерев на пол шаге, — что… вы тут делает… вдвоем? — проговорила она, делая паузы после каждого слова. — Вы что…
Посмотрела на нас. Погуляла глазами по нашим тушкам… сестренка потерла мылом мочалку.
— Моемся. — проговорила Лина, хлопая глазами.
— Вмести? — сильно удивилась мать, и наконец встала нормально.
— Да, а что? — все так же хлопая глазами, не поняла проблемы девица в ванной.
— Так, Лина! — строго произнесла мать, глядя на дочь, — И ты Лари, — взглянула на меня, — Ты мальчик, а ты девочка, — взгляд упал на девочку, — вы дети разного пола! Вам нельзя мыться вместе!
— Но мы всегда мылись вместе! — возмутилась сестра такому наезду, что для неё явно звучал как наезд в стиле «вам нельзя дышать воздухом! Он ядовит!».
— Так, вы были маленькими, а сейчас подросли. — подошла она к ванне на шаг, и кажется хотела достать Лину из воды и вынести из ванной, но поняла то, что девица вся в мыльной пене и это будет не самой удачной идеей, её куда-то тащить, — Вам больше не стоит мыться вместе! — просветила она, серьёзно смотря то на меня, то на мою сестру. — Вам ясно?
— Нет. — твердо ответила Лина, опуская руки с мочалкой.
— Давайте домывайтесь, и потом поговорим, — отказалась от дискуссии мать и поспешить покинуть ванную.
— Мне кажется, или нас хотят вообще последнего лишить? — проговорила сестра, когда мать ушла, неплотно затворив за собою дверь, чтобы слышать все звуки тут происходящие.
— Не кажется. — вздохнул я, и дверь сама собой закрылась, щелкнув замком.
После ванной разговор продолжился, и нас ждала немаленьких размеров лекция о нетерпимости излишнего сближения брата и сестры. О том, что мыться нам вместе нельзя — не маленькие! На один горшок тоже, больше не ходить — не вместе точно! И вообще — мы как бы разные! Половые различия и половое воспитание… правда, про размножения и пестики с тычинками так ничего и не упомянули.
И в принципе, с некоторыми вещами из лекции я даже был согласен! С некоторыми. Но… нельзя же так! С места и в карьер! Вчера — на один горшок на пару, на одном троне заседая, а сегодня — поди и спать вместе в одной комнате нельзя! И отворачиваться нужно, когда передувается близнец. А завтра что, краснеть от вида нижнего белья на сушилке, да?
Ужас! Надо как-то аккуратнее на виражах! И меру знать! Ну не мыться ладно, понятно, приемлемо! Но можно было то как-то помягче, а не просто «всё нельзя! вы выросли!!!». Тем более что в глазах сестры это выглядело примерно так «стали старше — разлучают с братом, с которым прожила всю жизнь неразлучной». И хоть она никак это не показала, но у неё была настоящая паника, и даже истерика, пусть и скрытая от глаз посторонних. Даже — от моих.
А еще… ведь предки реально задумали нас разлучить! Либо комнату напополам разделить, либо гостиную превратить во вторую детскую. И хоть отец немного возражал — ему тупо лень подобным заниматься, он явно вымотался на работе, главная причина почему «не», почему и мать не сильно горела идеей — размеры.
При делёжке кто-то один явно будет обделен — нельзя разделить комнату ровно, и при этом чтобы был проход. Не получится сделать два
