Вернуть Боярство 23 - Максим Мамаев
Пламя Инферно у разных демонов было разной силы. Оставаясь по природе своей одной и той же энергией, в разных руках оно показывало разную силу. У полукровок — одну, у чистокровных — другую, у высших — третью… Ну а Лордов, пусть даже и бывших, оно было на принципиально ином уровне. Ибо становление одним из Иерархов Инферно, пусть и низшим, и владение свои Доменом очищало, укрепляло природу демона и даровало ему совершенно новый уровень сил и родства с силами их мрачной родины. Именно оно, Пламя уровня Лорда, и стало его козырем в бою за место главы Пантеона, переломив схватку в его пользу. Одно из преимуществ, что не исчезали с утратой статуса и Доминиона…
И потому Гарнигурн был уверен в победе. Он ощущал, как под его Цепями лопнула защитная пелена, что так легко отразила удар Божественной Силы в самом начале сражения, чувствовал через эманации Силы Души жуткие страдания возомнившего о себе слишком много смертного колдунишки, неведомо как и где присвоившего себе силу, которой он был абсолютно недостоин, видел сквозь свою Божественную Силу, как плавиться, течет, словно воск свечи плоть мага, безуспешно сопротивляющаяся гибели за счет питающей его силы Забытых, чем лишь продлевала агонию…
— Как есть — безмозглые, жадные и самоуверенные животные, — раздался внезапно знакомый голос, переполненный презрением. — Вот поэтому вы и проиграли в первой Войне за Небеса, несмотря на всё своё превосходство. И даже миллиарды лет, минувшие с тех пор, не прибавили вам ни ума, ни осторожности.
Смертный, что должен был сейчас умирать в страшнейших, чудовищных муках, оказался в самом центре божеств Темного Пантеона, спокойно стоя прямо на голове Гарнигурна.
Но это было невозможно! Даже сейчас Глава, Верховное Божество Пантеона ощущал, как бьётся в агонии тело этого наглеца, чувствовал истекающую из него жизнь, его попытки оттянуть неизбежное…
Однако продолжить свою мысль он не успел. Как не успел и предпринять хоть что-то, хотя видит Творец — он пытался! Минусом объединения сил всего Пантеона было то, что начав действие совместными силами они не могли в случае необходимости поступить как смертные маги или даже рядовые демоны и монстры — разорвать Круг Силы или хотя бы сразу попытаться перенаправить усилия на новую задачу. Да, Круг Силы Пантеона позволял куда более эффективно, нежели смертным и прочим существам мироздания, передавать силу своему Главе, однако у всего есть своя цена…
Сейчас вокруг сметного на много километров вокруг распространялась только одна энергия — Сила Души. Столь плотная, столь острая, тяжелая, мощная и подавляющая, что в сравнение с ней то, что использовал Пепел, было сравнением лужи с озером — и там и там, вроде бы, вода, но разница в масштабах была просто несопоставима.
— А вот так мы, Воители, убиваем мерзость вроде вас, — усмехнулся чародей.
В его воздетой руке само собой появилась сгустившееся из чистейшей Силы Души копьё — и он, больше не медля, с размаху опустил его прямо на голову Ненасытного.
Так Силу Души не использовал никто с незапамятных времен. С той эпохи, когда рати людей шагали от мира к миру, создавая единое государство, со времен, когда самые гордые из смертных отказались склонять голову перед кем бы то ни было…
Эта, считающаяся нынешними смертными лишь вспомогательной, энергия приняла форму тысяч копий, один в один повторяющих форму того, держал в руках сам чародей, и обрушились на Темных. Божества не были совсем уж беззащитны — природная стойкость, загодя наложенные на себя защитные формы Божественной Силы (благо смертный, убив первых несколько Младших, разразился своей тирадой, предоставив остальным достаточно времени, дабы принять меры предосторожности), различные артефакты и реликвии… Много всякого, что должно было обезопасить их от пропущенного удара.
И ничего из этого не помогло. Большинство защитных мер Темных оказывались попросту бессильны, не видя в копьях из Силы Души угрозу, от которой следовало защищать хозяина. Те же, что видели, могли отбить одну, две, максимум пять шесть — но на каждого Бога приходилось как минимум с десяток копий. И это только на Младших — каждый из Старших удостоился нескольких сотен как минимум, а их Глава и вовсе оказался погребен более чем тысячей.
Бой обернулся бойней. Односторонним истреблением, в котором одна сторона, целый средней руки Пантеон Темных Богов, пусть и сражаясь не на своей территории, но зато имея возможность действовать без оглядки на Законы Творца, не сумела нанести ни единой царапины второй — одному-единственному смертному…
Оставшийся в гробовой тишине парить средь бесчисленного множества светлячков, оставшихся от первой совместной атаки Темных, человек устало выдохнул. На этот раз он действительно вложил все силы, что мог, в свой удар.
— О великий, смиренно молю о прощении… Но кто вы и что с моим мужем? — раздался в его разуме почтительный, но полный решимости голос Хельги.
Ответил чародей вслух. Так, чтобы его слышали только Хельга, Алена и остальной ближайший круг Аристарха — от Петров до Темного.
— Седьмой из тридцати трех Воителей, — с нотками печали и затаенной, глубинной боли сказал он. — Один из верных защитников…
И в этот момент все, с кем он говорил, внезапно ощутили, что сам мир сопротивляется, не позволяет чародею закончить фразу. Противится попытке произнести вслух название того, чему эта, столь незаурядная, личность посвятила себя целиком и без остатка…
— Ничтожества из Эдема, вам не заставить меня отречься от родины! — исказила его губы кривая, полная злобы и боли усмешка.
А затем могущественный, почти непреодолимый Запрет дрогнул, поддался и оказался смят и отброшен могучей волей волшебника.
— Седьмой из тридцати трёх Воителей Вечной Империи, Рогард Молния!
Эти слова, казалось, отняли у него последние силы. Пошатываясь, он обратился к замершим в отдалении Логусу и Маргатону:
— За то, что выиграли время — благодарю, Погонщики. Не люблю быть должником, так что идите, пока я держу раскрытой переход к их Домену в Астрале. Все, кто мог бы
