Архитектор душ - Александр Вольт
Она поежилась, явно представив неприятную картину. Я сказал это абсолютно беспристрастным тоном, словно поводил ложкой в тарелке с супом. Лидия презрительно фыркнула, но я заметил, как она напряглась.
— Рад, что мы друг друга поняли, — заключил я. — Итак, повторяю вопрос: какая может быть между нами максимальная дистанция?
— Метров пятьдесят, — ровным голосом ответила Лидия. — Тяжело сказать конкретнее без замеров.
— Тогда идите в приемную. Подождите меня там. Я разберусь с телом и…
— В приемную? — Алиса нервно сглотнула и посмотрела на Лидию. — А там… не будет слишком далеко?
Лидия сделала шаг вперед, но в ее взгляде на этот раз в ее взгляде читалось не уже привычное презрение, а тревога.
— От секционного зала до приемной через все эти коридоры явно будет больше ста шагов. Ты хочешь, чтобы мы снова тащились за тобой следом, а затем, когда ты войдешь внутрь, стояли и мокли под козырьком у входа в морг?
Она смотрела мне прямо в глаза.
Я не хотел. Я вообще не хотел, чтоб за мной таскались две взбалмошные особы, но выбирать не приходилось. Принимаю ситуацию как данность, но разобраться все равно надо был. Не всю же жизнь мне с ними ходить бок о бок.
— Мы пойдем с тобой, — сказала она. Алиса согласно закивала головой.
— Уверены, что готовы увидеть то, что там происходит?
— Нет, — сказала Лидия. — Мы просто спустимся с тобой. Будем сидеть в предбаннике или на лестнице. Нам не нужно смотреть на твои… дела. Все равно честно ты не работаешь. — эти слова были произнесены каким-то уныло-презрительным тоном, — Нам просто нужно быть в радиусе действия этой непонятной силы, чтобы нас не начало снова ломать. А когда закончишь, мы выйдем все вместе.
Я посмотрел на них. На одну, движимую страхом повторения боли. На другую, готовую на все, лишь бы этого избежать. Что ж, эта ситуация играла мне на руку как нельзя лучше. При вскрытии будет двое свидетелей, а не только мои подчиненные, которые смогут увидеть, что я чист и не собираюсь заниматься подделыванием документов.
Я хмыкнул, и этот короткий, сухой смешок прозвучал в сыром воздухе почти издевательски.
— Идем.
У входа в морг стояли санитары. Они курили и о чем-то тихо переговаривались.
— Тело уже спустили? — спросил я.
Они молча кивнули, выдыхая облака сизого дыма.
— Спасибо. Можете быть свободны.
Мужчины равнодушно пожали плечами, бросили окурки в урну и удалились.
Я толкнул тяжелую стальную дверь и шагнул в темноту. За мной последовали девушки. Мы спустились по бетонным ступеням в холодный подвал. Воздух здесь был спертым, пахло хлоркой и формалином.
Еще на полпути вниз я услышал приглушенные явно молодые голоса и смешки, эхом отражавшиеся от голых бетонных стен.
— … я тебе говорю, он поставит «несчастный случай» как пить дать. Через час будем свободны. Можно в кабак зайти, что недалеко отсюда. Я слышал, что сегодня там акция три — бокала по цене двух…
— Ставлю полтинник, что даже вскрывать не будет. Просто посмотрит, подпишет и все, — отозвался второй голос.
— Да ладно вам, — добавил девичий голос. — Может, в этот раз все будет по-другому.
Смех, последовавший за короткой паузой после слов, был скептическим и громким. Смеялись все трое.
Внутри было сумрачно, горела только одна настольная лампа. Я щелкнул выключателем. С потолка, моргнув, зажглась длинная люминесцентная лампа. Она гудела и заливала помещение мертвенно-бледным светом.
И то, что я увидел, заставило меня содрогнуться от профессионального ужаса.
Это место было ужасным со всех ракурсов, как ни глянь. Посреди комнаты на кафельном полу с местами треснутой плиткой стоял стандартный секционный стол из нержавеющей стали. Но он был весь в застарелых разводах и пятнах. Рядом, на инструментальном столике вперемешку валялись использованные одноразовые скальпели, зажимы и пинцеты, просто брошенные в лоток.
В углу переполненный красный пакет для биологических отходов был небрежно завязан узлом. Никакого автоклава, ни кварцевой лампы, ни элементарного порядка. Это был не кабинет судмедэксперта, а гараж мясника-неряхи. Антисанитария, от которой у любого специалиста из моего мира встали бы дыбом волосы.
Да что там говорить! Я почувствовал, как волосы на затылке зашевелились. На стальном столе, прикрытое грубой простыней, лежало тело Улины.
А рядом с ним, прервав разговор, замерли трое. Мои, как я понял, помощники. Два парня и девушка, все лет двадцати пяти, в синих медицинских костюмах поверх обычной одежды. Первый, высокий и долговязый, с ехидной ухмылкой на лице, лениво облокотился на стену. Второй, коренастый крепыш, сидел на единственном стуле, закинув ногу на ногу.
Девушка же стояла, прислонившись бедром к инструментальному столику. Коротко, под «каре» стриженные темные волосы, открывающие шею, атлетичная фигура не лишенная очень соблазнительных форм, и прямой, чуть насмешливый взгляд.
Она была без макияжа, а на скуле виднелся небольшой, давно заживший шрам. Она скрестила руки на груди, и в ее позе не было ни капли подобострастия — только уверенность и вызов. Девушка не просто ждала, а оценивала. Именно ее голос я слышал последним — тот, что говорил про «в этот раз все будет по-другому».
— Ни стерильных наборов, ни дезинфекции, ни нормального оборудования… — бухтел я себе под нос, осматривая этот кошмар. — Ни черта нет.
— Господин Громов, — поздоровался один из парней. — Петрович сказал дуть сюда и ждать вас.
— А эти двое что тут делают? — спросила девушка, глядя на Алису и Лидию с таким скепсисом во взгляде, словно она находила на балу в высшем обществе, куда проникли две бродяжки, а не стояла в пропахшем смертью морге. — Они друзья эльфийки? Сильно сомневаюсь. Ладно Бенуа, но Морозова? Что подумает твой папочка, если узнает, что ты сюда ходила? — голос девушки, чье имя упорно не хотело всплывать в памяти, прямо сочился иронией. Лицо ее было мне знакомо, но я никак не мог понять, кто она для Громова.
— Не твое дело, Лизавета, — отозвалась Лидия. — Или ты вправе мне запретить?
Я удивился, что дамочки знали друг друга. С другой стороны, если покойный муж Лидии работал у меня, то это могло быть закономерно.
— Закончили разговоры, — вмешался я. — У нас планируется расширение штата
