Том 5. Красный Жрец - Cuttlefish That Loves Diving
Прочитав эту запись, Клейн не обрадовался тому, что угадал местонахождение последней усыпальницы императора Розеля. Напротив, он слегка нахмурился.
С одной стороны, осквернение из космоса явилось перед ним во всей своей ужасающей реальности. С другой стороны, тот безымянный остров был не таким уж и тайным. Кроме императора, о нём знали как минимум двое выживших — Эдвардс и Бенджамин, что не соответствовало требованиям Розеля.
Может, к тому времени Эдвардс и Бенджамин уже умерли естественной смертью и не могли выдать секрет? Или Розель планировал после постройки усыпальницы оставить этих двух подчинённых навсегда на острове и решить проблему с возможным вызовом их духов? Конечно, если у Розеля был соответствующий Запечатанный Артефакт или Потусторонняя способность, он мог бы заставить Эдвардса и Бенджамина полностью забыть тот эпизод… — Клейн на мгновение замолчал, снова перелистывая дневник в поисках координат того безымянного острова.
Однако, дочитав до последней страницы, он так и не нашёл нужной информации. Зато одна запись смутно проливала свет на мысли Розеля в последние годы его жизни:
«27 декабря. В последнее время я постоянно не нахожу себе места, потому что совершенно не уверен в том, что будет дальше. Я больше не жажду помощи. Я буду доволен, если они хотя бы сохранят нейтралитет. Я поставил себя в самое опасное положение. Это было и добровольным действием, и выбором без выбора. Иногда я недоумеваю, почему я шаг за шагом дошёл до такого состояния? Был ли я слишком радикален, или другого пути не было? Нет, на данном этапе больше нельзя колебаться. Это лишь повредит моему настрою, сделает и без того призрачную надежду ещё более туманной, и не принесёт никакой пользы. Раз уж я дошёл досюда, остаётся только идти дальше. Если всё получится, меня ждёт светлое будущее. Хе-хе, вся моя надежда на одну фразу: «Найти жизнь на пороге смерти!»
Похоже, император действительно выбрал способ сначала умереть, а потом воскреснуть, чтобы избавиться от безумия и осквернения… Это просто безумие, как играть в «русскую рулетку» с шестью патронами в барабане, надеясь на осечку… Только человек, склонный к крайностям и гениальным озарениям, мог вообще рассматривать такую возможность… Возможно, именно потому, что враги не могли этого предсказать, у императора и появился крошечный шанс на спасение… — Клейн откинулся на спинку стула и долго сидел в тишине древнего дворца.
Когда разбежавшиеся мысли медленно собрались воедино, он начал обдумывать, как найти тот безымянный остров:
Я помню, что тот Бенджамин, побывавший на безымянном острове, кажется, был из семьи Абрахам. Об этом можно спросить через госпожу Мага… Хм, скоро я с ней встречусь, не нужно специально просить Шута передавать… А о потомках Эдвардса, Уильяма, Поли пусть спросит Королева Мистик, это будет более уместно…
Приняв решение, Клейн обвёл взглядом всё вокруг, вздохнул и исчез над серым туманом.
Глава 1106: Взаимодействие
Вернувшись в реальный мир, Клейн тут же достал бумагу и перо и написал короткое письмо:
«Расследовать безымянный остров, ставший причиной смерти Грина, Уильяма, Поли. Начать можно с потомков Эдвардса, Бенджамина Абрахама и троих погибших».
Это было письмо для Королевы Мистик Бернадетт, поэтому Клейн не стал указывать причину, уверенный, что она поймёт, что к чему.
Сложив письмо, Клейн наугад нашёл огарок свечи и начал ритуал призыва.
Завершив предварительную часть, он положил письмо на алтарь, отступил на два шага и на древнем гермесском языке тихо произнёс:
— Я! Именем моим призываю: незримое создание, парящее в высших сферах, дружественный людям дух, посланник, принадлежащий одной лишь Бернадетт Густав.
Едва стихли слова, как Клейн ощутил внезапное духовное предчувствие и инстинктивно открыл Духовное Зрение.
Но ничего не увидел.
Затем он заметил, что письмо, лежавшее на алтаре, исчезло.
Посланник Королевы Мистик весьма необычен… В следующий раз попробую использовать зрение Нитей Духовного Тела… — Клейн на секунду замер, мысленно сделав пару замечаний.
Вечером, в свете зажигающихся один за другим газовых фонарей, кэб подъехал к границе между Районом Моста Баклунда и Восточным Районом и остановился у обочины.
Форс, одетая в длинное шерстяное платье и тёмный плащ, заплатила за проезд подорожавшие до трёх сулов, вышла из наёмного экипажа и медленно пошла вдоль тенистой стороны улицы, намереваясь сделать большой круг, чтобы сбросить воображаемых преследователей.
После утреннего собрания Клуба Таро она быстро поборола свою лень, собралась и поочерёдно навестила своих бывших учителей, однокурсников и коллег.
Причину для визитов даже не пришлось выдумывать — беспокойство о друзьях и знакомых, пострадавших от авианалётов, было более чем естественным.
А то, что она не сделала этого на прошлой неделе, объяснялось тем, что в то время, по мнению простых горожан, обстановка в Баклунде была всё ещё очень напряжённой, и новые налёты могли случиться в любой момент, поэтому все старались по возможности не выходить из дома.
Форс даже приготовила целый набор фраз, чтобы во время визитов подвести разговор к больничным страшилкам, но они ей так и не понадобились. Её учителя, однокурсники и бывшие коллеги, как правило, после нескольких минут светской беседы сами начинали говорить на эту тему. Все без исключения. Создавалось впечатление, что подобные случаи происходят во всех больницах.
Нет, Форс знала, что это не было впечатлением, и от этого ей стало необъяснимо жутко. Она даже заподозрила, что ночью ей из-за этого будут сниться кошмары.
Тут даже особо ничего менять не нужно. Просто изменить концовку, где пациенты чудесным образом исцеляются, на то, что, хотя телесные раны зажили, рассудок они потеряли навсегда. Получится отличный рассказ ужасов. К тому же, действие происходит в знакомом всем городе, в больницах, которые часто посещают и которые сами по себе навевают жуть. Эффект погружения будет идеальным. Я почти уверена, что родится новый бестселлер. Вот только не знаю, справлюсь ли я с таким жанром… Хм, единственная проблема — в этой истории не хватает сильных чувств… Может, какая-нибудь пациентка страстно целует лицо, заросшее грибами и сорняками? Это… это не будет слишком дико? — размышляла на ходу Форс, незаметно для себя
