Шайтан Иван 7 - Эдуард Тен

— Благодарю вас ваше величество, за то что приняли и выслушали меня — граф Васильев поклонился и вышел из кабинета.

— Что скажите, Александр Христофорович? — произнёс задумчиво император, когда граф вышел из кабинета.

— Ваше величество, роль полковника Иванова во многих случаях исключительна. Он стал важной фигурой на Кавказе. Дарование ему специальных полномочий от вашего имени значительно усилит его позиции и даст дополнительные возможности в осуществление его планов и замыслов. А они действительно практичны и вполне осуществимы. Со своей стороны я постараюсь оградить его от давления со стороны администрации на него и препятствования ему. Естественно его полномочия будут ограничены, но дадут ему определённую свободу действий. И наградить его, с вашего позволения, золотым знаком. Это значительно усилит его положение. Подотчётность исключительно вам и мне. Полковник умён решителен и непредсказуем в своих действиях. Уверен, он поймёт меру ответственности наложенную на него.

— Решено, так и поступим. Подготовьте указ.

— Слушаюсь, ваше величество.

Глава 6

В который раз я горько пожалел, что посоветовал прапорщику Сомову занять воспитанников игрой в мяч. Внедрённый мной футбол, обозвал игрой в мяч. Придумал правила, кожаный мяч плотно набитый овечьей шерстью. Игра стала очень популярной. В неё играли не только пластуны и станичники. Она молниеносно распространилась по всей линии и охватила многие селения горцев. И вот эта орущая кричащая толпа воспитанников просто глушила всё в округе около плаца, где они играли. Наше поле находилось за стенами базы, рядом с полигоном. Подростков пока туда не пускали, у многих не было обуви и обмундировки. Одели только старший десяток, четырнадцать лет. По моему приказу десятки формировали без учета национальности. Мальчишки всегда останутся мальчишками. Были конечно ссоры, конфликты, потихоньку притирались к друг другу, но наказание, отчисления из полусотни воспитанников, останавливало горячие головы. Почувствовав заботу о себе, хорошее питание и самое главное, перспективу быть зачисленными в батальон, хорошо мотивировала всех. Горские подростки по началу сомневающееся в выполнении командованием обещаний, перестали осторожничать и не смогли устоять перед соблазном погонять мяч и стать воинами. О чём ещё может мечтать настоящий мужчина. Правда их сильно давила дисциплина и необходимость жить по команде, но после разъяснения Русланом всех неписанных законов и правил батальона, они осознали и смирились с этой необходимостью. Андрей и Костя, разделив десятки, стали учить грамоте, счёту и языку, тех, кто плохо владел русским. Но, как водится, материться умели все и выговаривали слова очень чисто. Игра в мяч после обеда не давала возможности спокойно говорить. Егор Лукич только посмеивался на нами, теми, кто работал в штабе.

— Как только обуете этих гавриков, час строевой подготовки, час физ. подготовки и марши, всем. — Ворчал есаул.

К вечеру в штаб заглянул прапорщик Сомов.

— Разрешите, господин полковник?

— Проходи, что случилось. Проблемы?

— Да командир, воспитанники задают вопросы на которые я не могу ответить.

— Понятно. Когда ужин?

— В семь часов.

— Так, два часа есть — глянул я на свой хронометр.

— Ну пошли, прапорщик.

Мы зашли в старую казарму.

— Встать. Смирно. — скомандовал Костя.

— Господин полковник, воспитанники для беседы собраны, докладывает вольноопределяющийся Муравин.

— Вольно. На будущее. В данный момент эта банда не является воспитанниками. Кандидаты. Воспитанниками станут после принятия клятвы. — Сел на лавку напротив кучи настороженно смотрящих на меня подростков.

— У кого есть вопросы? Я слушаю.

— Если я не хочу быть пластуном. Спросил рослый подросток лет четырнадцати на чеченском. Руслан переводил.

— Сначала нужно представиться.

— Байсар Магоев.

— Ранее я говорил. Силой никого не держим. Тебя доставят к месту твоего прежнего пребывания.

— Я не хочу обратно, я хочу здесь остаться. — пробурчал он.

— Байсар, чтобы остаться здесь, ты должен принять клятву воспитанника и по достижении шестнадцати лет, можешь уйти из полусотни. А до той поры строгое выполнение устава службы. Становиться пластуном необязательно. Тем более в пластуны будут приняты только воспитанники с хорошей успеваемостью и сдавшие норматив. Вам потом объяснят, что это такое.

— Ты всё понял, Байсар?

— Да! — его лицо просветлело.

Потом посыпались куча разных вопросов. Самые главные: дадут ли им оружие, кормить будут так же хорошо, в самом конце поднялся горский подросток и спросил тихим голосом, можно ли им видеться с родными. Было видно, как важен для них этот вопрос.

— По желанию, всем, будет дан отпуск двадцать пять дней, с убытием к желаемому месту проведения отпуска, с последующим обязательным прибытием к месту учёбы. В случае опоздания на следующий год он лишается такого права.

Горские подростки стали громко переговариваться взволнованные моим ответом.

— На сегодня довольно. У меня к вам просьба, не орать так сильно вовремя игры в мяч. Я поднялся со скамьи.

— Встать. Смирно. — Скомандовал Андрей.

— Командир, а что за клятва воспитанника? — спросил Андрейка, когда мы вышли из казармы.

— Андрюха, целый прапорщик? Завтра, чтобы клятва была у меня. Всё понятно, вольнопёры?

— Так точно, — вздохнул Андрейка.

— И не надо изображать умирающего лебедя, вам не идёт, господин прапорщик. Вернитесь к исполнению службы, а то эти гаврики учудят что-нибудь.

Дома, после ужина, собрал дальнюю разведку. Эркен, Азим и Халид.

— Вот что, бойцы. Завтра выходите в разведку. Пойдёте через перевал, далее Картах. Зайдёте к Хайбуле и в сторону малой чечни. Сбор всех доступных сведений. Халид, заедешь к родне. Ты говорил с ними о моей просьбе?

— Да командир. Дядя часто бывает в Чечне. Моя тётя чеченка из Делан —юрта. — Ответил Халид.

— Замечательно. Сведения обо всём. Через неделю буду ждать вас у Хайбулы.

Азим и Халид стали своими, пластунами, да ещё разведчиками. Лазутчики из них, под руководством Эркена, получились отличные.

Мои интересы не распространялись дальше Дагестана и пограничных селений чеченцев аккинцев, многие из которых, особенно равнинной части, состояли в Российском подданстве. Селения предгорных районов составляли самостоятельные сообщества, соседствовавшие с кумыками и аварцами. Именно про них говорил Хайбула. Ауховцы находились под сильным давлением Абдулах–амина. Налог зерновыми и сельхоз продукцией, и самое неприятное, воинами, становился непосильным для них. За долгие годы войны они понесли значительные людские потери. Поэтому, видя пример Хайбулы, они ищут выход на меня, не доверяя военной администрации. Возникла насущная необходимость встречи с ними. Нужно было ехать к Хайбуле. Следующим днём собрал большое совещание командного состава батальона. Выслушав