Проклятый Лекарь. Том 4 - Виктор Молотов
— Костик, начинай лечение по протоколу, — бросил я через плечо, уже направляясь к выходу. — Мне срочно нужно отойти.
Я влетел в морг, едва не сбив с ног санитара с пустой каталкой.
Всеволод Кириллович Мёртвый сидел за своим столом, невозмутимо попивая горячий чай из гранёного стакана. Спокойствие посреди урагана.
— А вот и вы соизволили явиться, — проворчал он, не отрываясь от своего напитка. — А я уж думал, придётся в розыск подавать.
— Что случилось? — я огляделся.
Холодильные камеры были приоткрыты. Тело Алексея Ветрова, которое я оставил у стенки, сейчас отсутствовало. Но оно ведь не могло само уйти, верно? Да и я не планировал целые сутки в отключке провести. Обычно Мёртвый не такой расторопный, а тут проявил чудеса прыти.
— Где тело? — спросил я.
— Мест нет, — Мёртвый равнодушно пожал плечами. — Этот твой… пациент был вообще неучтённый. Без паспорта, без документов — типичный бомж. У нас тут, дорогой коллега, не камера хранения до востребования, а морг, который имеет свойство регулярно заполняться.
— Но раньше такого не было, — я подошёл ближе. — Вы же всегда держали неопознанные тела минимум неделю! На случай, если объявятся родственники. Это протокол.
— Новое начальство — новые порядки, — философски заметил Мёртвый. — Приказали очистить помещение от балласта.
Новое начальство. Сомов. Мой ручной главврач. Марионетка, которую я сам же и посадил на трон. Он не мог отдать такой приказ. Тем более находясь на должности второй день.
— Кто приказал? И где тело⁈
— Пётр Александрович Сомов лично распорядился. А труп на кремацию повезли.
— Что? — мои худшие подозрения подтвердились. — Вы с ума сошли? Это же незаконно! Кремировать неопознанное тело без решения суда! Мне этот труп нужен.
— Не знал, что вы к нему так привязались, — усмехнулся Мёртвый в усы. — Спрятал бы за шторкой, если бы предупредили.
— Когда увезли?
Мёртвый лениво посмотрел на большие настенные часы.
— Да вот Семёныч только что уехал. Минут пятнадцать назад.
Кремация. Уничтожение. Нет-нет-нет! Так не пойдет!
— Чёрт! Что ж вы раньше не сказали⁈
— А вы не спрашивали! — невозмутимо ответил Мёртвый, делая ещё один глоток чая.
Не стал больше терять ни секунды. Развернувшись, я бросился к выходу. Гонка началась. И я уже проигрывал на пятнадцать минут.
Я нёсся по подвальным коридорам. Тело, ещё не до конца оправившееся от истощения, протестовало, но воля гнала его вперёд.
Сомов приказал сжечь неучтённый труп?
Мысли метались в голове, отказываясь складываться в логическую картину. Это же прямое, вопиющее нарушение закона!
Даже последнего бомжа нельзя кремировать без разрешения полиции и прокуратуры!
Нелогично. Иррационально. Самоубийственно для только что начавшейся карьеры Сомова.
Что-то здесь было нечисто.
Либо Сомов окончательно потерял голову от внезапной власти и решил навести порядок самыми дикими методами, либо… кто-то дёргает за ниточки.
Но кто? Что-то в этой истории не чисто
Алексей… И… Чёрт. Метаморф!
Мысль ударила, как физический удар, заставив меня споткнуться.
Они были связаны. Не физически, а магически. Якорь, который я забрал у Ваксина, принадлежало изначально Ветрову. Их души соприкоснулись в момент смерти и передачи.
Механизм якоря был такой, что связь, пусть и разорванная, оставила след. Энергетический шрам.
Если сейчас тело Ветрова сгорит… Это будет обрыв магического канала с чудовищным выбросом энергии.
И этот выброс активируется в непредсказуемой форме. Он может тянуть за собой метаморфа, мою главную цель. И еще…
Додумать я не успел.
Рванув на себя последнюю дверь, я ворвался в крематорий — маленькое, облицованное кафелем помещение в самом дальнем углу подвала, где стояла старая, чугунная печь для утилизации.
Семеныч, спиной ко мне, как раз заталкивал каталку с одним телом, накрытым простынёй, в открытую, тёмную топку.
— Стой! — заорал я. — Немедленно остановись!
Но лысый мужик меня не слышал. В его ушах были старые, потёртые наушники, из которых доносился какой-то бравурный, оглушительный марш.
Он сделал последний, натужный толчок. Каталка со скрипом въехала в тёмное, ненасытное жерло печи.
Семеныч, довольный проделанной работой, с лязгом захлопнул тяжёлую чугунную дверцу.
Его рука потянулась к большому красному рычагу розжига.
— НЕТ!
Глава 5
Рука Семеныча уже почти коснулась рычага розжига.
Девять метров. Это секунды три-четыре бега. Его рука уже движется.
Полсекунды до контакта. Я не успею. Физическая сила не поможет.
Но физическое вмешательство — не единственный вариант. Я не зря провёл ту ночь, перестраивая свои каналы и улучшая свои навыки. Время для полевых испытаний.
— Нюхль! Теневой прыжок! — мой крик стал чётким, резким приказом полевого командира.
Костяная ящерица не просто исчезла. Она словно втянулась в мою собственную тень, растворилась в ней без остатка.
Я ожидал, что он материализуется на лице мужчины. Простая, но эффективная диверсия. Вцепиться в нос, поцарапать, сбить с толку. Примитивно, но это выиграло бы мне нужные секунды.
Но Нюхль оказался умнее.
Он не просто появился на рычаге. Он вытек из густой тени, которую отбрасывала сама печь. Сгусток тьмы, мгновенно обретший форму кости.
Его маленькие, но удивительно сильные ручки впились в блестящий металл. Его тело, сотканное из чистой некромантской воли и спрессованной тьмы, стало живым, несокрушимым клином в механизме.
Семеныч, ничего не подозревая, потянул рычаг по инерции, с привычным усилием.
Рычаг не поддался. Он даже не дрогнул.
Мужчина нахмурился, потряс головой, словно пытаясь вытряхнуть из ушей воду. Наверное, списал всё на заедающий механизм.
Он повторил движение с тем же усилием, но рычаг стоял намертво.
— Что за чертовщина? — пробормотал Семеныч.
Блестяще!
Нюхль не атаковал оператора. Он нейтрализовал машину. Тактический шедевр от существа размером с мою ладонь
Улучшение прошло успешнее, чем я мог себе представить. Нужно будет наградить фамильяра.
Гонка была окончена. И мой чемпион финишировал первым.
Я подскочил к Семенычу и одним резким движением сорвал с его головы наушники. Из них на полной громкости гремело «Прощание славянки».
Идеальный саундтрек для кремации. Прощальный марш.
Как трогательно и символично. Семеныч, сам того не зная, устроил моему расследованию торжественные похороны.
— Семеныч! Стой!
Мужик подпрыгнул от неожиданности.
— Святослав Игоревич! Ты чего орёшь как резаный? Напугал до смерти!
— Нельзя сжигать это тело! — мой голос был твёрдым.
— Как это нельзя? — он недоумённо моргнул, указывая
