Warhammer 40 000: Отверженный - Сергей Константинович Самылкин
— Фу… проклятье! Обязательно было об этом говорит? — когда я представил описанную картину, то мне и самому стало не по себе.
— Вот именно! Благо, потом я вспомнил как сам теперь выгляжу, да ещё то, при каких обстоятельствах у меня рога отросли. И знаешь… после этого меня как-то отпустило.
— Эх, ты даже не представляешь, как же я всё это ненавижу! Нет, не пойми меня неправильно, речь не про те деяния, которые я изо дня в день теперь совершаю. Они для меня многое значат! Просто… при взгляде в зеркало хотелось бы чувствовать себя Нарциссом, а не кающимся грешником. Особенно если учесть тот факт, что раньше с этим было попроще.
— Да! Просто, да. Только и это ведь ещё не всё! Ты далеко не единственный свой секрет под бинтами прятал, пускай даже он был самым страшным. Я ведь знаю, Вирм бы никогда не стал описывать тебя как существо, которое дважды познало юность, не будь у него причины. Ну а раз уж речь тут явно не о моих омолаживающих процедурах, то я хочу знать, что тут за тайна сокрыта? Реинкарнация? Варп-аномалия? Артефакт ксеносов?
— Не уверен, но пока всё указывает на явленную в мир волю Император, который потребовал меня вернуться из небытия к нему на службу. Вон! Даже ваш санкционированный псайкер куда-то в эту сторону думает! А вот я больше ничего об этом сказать не могу, ведь ничего толком не знаю.
— Честно говор, для нас это было бы неплохим вариантом. Ведь когда я представляю, что произойдёт с миром даже не в случае прибытия флота ксеносов, а просто при централизованном восстании генокульта, меня сразу тянет молиться о чуде. Однако, ты всё равно должен знать о том, что Вирм всегда говорит с обывателями о своих видениях только как о непреложной истине именно потому, что он всеми силами старается притворить в жизнь именно своё толкование судьбы. Вот только, даже на моей памяти, это ещё никогда не давало никаких гарантий. Вспомни хоть про судьбу половины оперативников его отряда.
— Половины? Разве не большей части?
— Половины, половины. В этом я практически полностью уверен, ведь с ними ещё одна отстранённая дама всегда была. Притом, она путешествовала с ними не в роли прислуги или мимолётного увлечения, а, скорее, в качестве тонкого орудия убийства, которое по дороге просто так не потерять. Пускай сам Вирм её никогда не считал агентом равным любому из нас, ведь как человек или следователь она была пустым местом.
— Ага… ясно. Даже не знаю, радоваться мне теперь или переживать насчёт того, что может случится в том случае, если ты прав. С другой стороны, она в любом логове генокрадов могла отдать богу душу.
— Тут вынужден согласится. Генокрады бы вполне могли с ней расправиться, ведь эта дамочка явно не собиралась сравниваться по живучести с танком. Ну а если ещё и хорошенько подумать, то получится что они любого из нас и наших союзников смогут на части разорвать.
— Это конечно правда, но мы то им не дадимся!
— Верно. Кроме того, это дело будущего.
— Тога лучше расскажи хоть что-нибудь про себя?
— Спрашивай конкретнее. У меня ведь была та ещё жизнь…
— Хм… начну с самого актуального. Сам то ты как с Инквизицией связался и до такой жизни докатился? Да и вообще, ты всё ещё на службе? Если так вообще можно выразиться…
— Ну, пожалуй, начав с конца мы и начало сразу заденем, ведь конкретно в моём случае ни о каком официальном назначении или зачислении в ряды агентов Инквизиции речи вообще не шло, во всяком случае поначалу, так как меня попросту завербовали и начали использовать в тот самый момент, когда обстоятельства сложились благоприятным для этого дела, но не для его участников, образом. Удивительно, но судя по дальнейшим открытиям, мне ещё повезло. Особенно с Господином, который считал, что его агенты должны знать многое о том, сколь велик исполняемый ими Долг и какую Структуру они представляют. Это ведь именно из-за его любви к порядку и строгому учёту информации, а также фанатичному соблюдению придуманной им же бюрократии, со временем меня действительно прогнали через целый ряд внутренних бумагомарательных процедур и даже весьма приличное жалование назначили, во всяком случае так эти бесполезны крохи для меня охарактеризовали новые товарищи, когда сравнивали со своим. Понимаешь?
— Ага…
— Ну вот! Поэтому теперь со службой в Инквизиции меня связывают разве только бумаги доступные всего одному конкретному инквизитору, да очень узкому кругу связанных с ним людей. Поэтому вполне возможно такое развитие событий, при котором меня давно признали мёртвым и вычеркнули из всех ведомостей. Однако, есть в этом деле одна важная тонкость, даже если все эти бумаги стереть с лица галактики, то вышеупомянутому инквизитору ничто не помешает и дальше распоряжаться мною как раньше. Конечно, это будет работать только при том условии, что у него не возникнет желания немедленно выписать приказ на моё устранение. Ну, например, потому что я выгляжу как искажённая варпом пародия на самого себя, надолго пропал из его поля зрения при сомнительных обстоятельствах или, как вариант, стал отказываться выполнять поступившие после восстановлении контакта приказы. А ещё возможно такое, что по корабельному времени в этот момент было бы двенадцать часов, а день бы назывался вторником, но вместо омлета ему бы подали овсянку и он захотел кого-нибудь убить, после чего встретил меня. Да, последнее крайне маловероятно, но если бы обстоятельства сложились таким образом, то он бы смог себе это позволить.
— Так! Дай-ка подумать… ты видимо хочешь донести до меня идею о том, что совершенно неважно находишься ли ты на службе, ведь приказы Инквизиции выполнять всё равно придётся. Конечно, если ты собираешься пережить встречу с её представителями.
— Ммм… не совсем. Точнее, это только одна из возможных трактовок. Я же скорее хотел поведать тебе о том, что любой человек, пускай даже самый выдающийся, в глазах инквизитора будет видеться существом обязанным выполнять все его приказы и обладающим вполне конечным ресурсом полезности. Поэтому считать меня агентом или нет, будут решать путём сравнения того насколько я ещё смогу быть полезным, относительно уровня своей
