Правильный Драко - Tasadar

Приплыли… А если защита Мэнора или какая-нибудь древняя магия поймёт, что Драко — это не совсем Драко? Что она сделает с душой вторженца?

Явно ничего хорошего… М-да, ситуация.

Хотя, с другой стороны… если у меня всё получится и магия поместья примет меня, я смогу как минимум защитить этот дом — а значит, и себя. Нападение явно не было случайным. Кто бы за ним ни стоял, он может вернуться, чтобы закончить начатое.

Ладно. Стоит пойти.

— Фликси, веди меня, — сказал я.

Эльф низко поклонился и пошёл вперёд. Мы вышли из спальни и начали спускаться по широким мраморным ступеням вниз. Длинный коридор с портретами предков казался особенно тихим — каждый взгляд с картин будто провожал меня, изучая и оценивая.

В конце коридора Фликси свернул к тяжёлой дубовой двери. За ней находился зал, где хранился Родовой Камень — сердце и источник магии рода Малфоев.

Подойдя к тяжёлой двери, Фликси замер. Он обернулся ко мне и, низко поклонившись, тихо произнёс:

— Простите, юный хозяин… но дальше я идти не могу. В эту комнату могут войти только члены рода. Для остальных вход запрещён.

Я лишь кивнул, поблагодарил его и, глубоко вздохнув, толкнул дверь.

За ней открылся просторный каменный зал. Стены были голыми, без украшений — лишь гладкие серые блоки, холодные и безжизненные. В центре возвышался постамент, на котором покоился массивный камень неправильной формы, будто вырубленный прямо из скалы. Его поверхность пересекала сеть тонких трещин, внутри которых тлел тусклый серебристо-зелёный свет.

От камня исходило странное, плотное ощущение — тяжесть, почти ощутимая физически, будто воздух вокруг стал вязким, насыщенным магией и чем-то древним, непостижимым.

Сделав первый шаг в помещение, я сразу почувствовал, как сквозь тело прошла волна чужой, древней, непостижимой силы.

Будто сама комната ожила — ощупывала меня, заглядывала внутрь, выворачивала наизнанку, проверяя каждую клетку. Было ощущение, что она ищет что-то во мне — решает, достоин ли я вообще здесь находиться.

В груди похолодело.

Через мгновение всё исчезло, оставив после себя лишь лёгкое дуновение, похожее на дыхание ветра. Я сглотнул, выровнял дыхание и заставил себя двинуться дальше.

Сбоку от постамента, почти скрытый в тени, лежал небольшой кинжал. Лезвие потемнело от времени, но всё ещё сохраняло остроту. Рукоять была простой, без украшений, зато клинок покрывали неровные, будто выжженные в металле руны.

Они светились тусклым, холодным светом — едва уловимым, как дыхание в мороз.

Видно было, что оружие очень старое… И я догадывался для каких целей оно здесь лежит.

Я глубоко вдохнул, сжал зубы, крепче перехватил кинжал и разрезал ладонь. Кровь тёплой полосой скользнула по коже, капли упали на поверхность камня и мгновенно впитались — будто он ждал их веками.

В ту же секунду камень вспыхнул ярким, ядовито-зелёным светом. Я зажмурился, заслоняясь рукой, но сияние пробивалось сквозь веки, обжигая изнутри.

Когда я наконец решился открыть глаза — комнаты больше не было. Ни камня, ни стен. Только бескрайняя, вязкая тьма, в которой воздух казался живым и плотным, словно вода.

И в этой тьме начали проступать силуэты. Сотни… нет, тысячи. Они приближались — без звука, но быстро, стремительно, как приливная волна. Казалось, ещё миг — и они сметут меня, сотрут, разорвут на клочки.

Но толпа остановилась. Одновременно. Будто кто-то отдал невидимую команду.

Вперёд вышла одна фигура. Она шагнула ближе — и слабый свет, исходящий от остальных, мгновенно погас. Тьма сомкнулась, оставив нас двоих.

Передо мной стоял высокий мужчина с холодным, надменным лицом. Прямые серебристо-белые волосы были зачёсаны назад, глаза — стальные, тяжёлые, будто видели насквозь.

На нём была мантия старинного кроя, расшитая тонкой, почти незаметной серебряной нитью, а в руке он держал трость с навершием в виде изогнувшейся змеи.

Он медленно обвёл меня взглядом с головы до ног — неторопливо, тщательно, словно решал, достоин ли я вообще находиться в его присутствии.

Он несколько раз медленно обошёл меня, цокая языком с недовольством старого учителя, проверяющего нерадивого ученика.

— И это всё, что осталось от некогда великого рода Малфоев. Рода, что я основал, — произнёс он, скривившись с презрением. — Жалкое зрелище.

Он остановился, выпрямился и чуть склонил голову, сдержанно, почти издевательски.

— Ну что ж, нужно бы представиться. Армандо Малфой, основатель рода Малфой.

Я уставился на него, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Передо мной стоял мой пра-пра-пра… в общем, очень далекий предок.

— Меня зовут Драко, — выдавил я.

Он слегка улыбнулся уголком губ, взгляд его стал острее.

— Что, удивлён, парень? В своё время я оставил здесь часть своего сознания, чтобы присматривать за потомками. Но даже я не мог предположить, что они дойдут до такого… безумия.

— Безумие? — переспросил я.

— А как назвать то, что твой отец стал рабом полукровки? — голос Армандо сорвался почти на рык. — Да и твой дед был ничем не лучше!

Он сделал шаг ближе, и пространство вокруг дрогнуло, будто сама тьма отвечала на его ярость.

— Наш род всегда правил этими землями из тени. Мы никогда ни перед кем не склонялись и не пресмыкались! А тут — рабство!

Его глаза вспыхнули ярко-зелёным светом, воздух сгустился, наваливаясь на грудь. Давление было таким, что на мгновение стало трудно дышать. Но так же внезапно, как вспыхнуло, сияние погасло.

Армандо закрыл глаза, глубоко вдохнул, и, открыв их снова, посмотрел прямо на меня.

Взгляд остался холодным, но в нём появилась едва заметная усталость… и печаль.

— И сейчас — пятнадцатилетний подросток… — он тяжело вздохнул. — Это всё, что осталось для того, чтобы вытащить наш род из той бездны, куда он пал.

Он выпрямился, и голос его стал спокойнее, почти торжественным:

— Ты пришёл сюда подтвердить наследие рода. И я дам тебе небольшой дар. Используй его с умом. Это часть знаний нашего рода— магии и не только. Не подведи меня…внук.

На его лице впервые появилась настоящая улыбка — лёгкая, но живая.

А в следующее мгновение его тело рассыпалось светом, растворившись в воздухе.

Я уже собирался перевести дух, когда из темноты начали отделяться сотни светящихся осколков. Они срывались один за другим и с невероятной скоростью устремлялись ко мне.

Каждый ударялся в тело, проходил сквозь него и исчезал где-то глубоко — прямо в голове.

Осколки вспыхивали внутри сознания, словно крошечные фейерверки, оставляя после себя вспышки образов, слов, движений палочки. Перед глазами мелькали сцены — дуэли, потоки заклинаний, мгновения боя. Я чувствовал, как пальцы сами повторяют движения, как язык произносит слова, о существовании которых я раньше