Штурм бездны: Океан - Дмитрий Валентинович Янковский
Утром нам сообщили, что по две личинки с импульсарами внедрены в боевое охранение всех трех платформ, затем подали сытный и вкусный завтрак из выращенных на подземных фермах моллюсков и водорослей, вместо обычных сублимированных концентратов. Употребив его с большим удовольствием мы заняли места в батиплане, проверили канал связи с диспетчером базы и запросили разрешение на выход в океан. Перед тем, как открыть «ворота», прилегающую акваторию хорошенько обработали ультразвуком, расчистив нам полосу более чем на два километра от берега. Это было не много, но достаточно, и Чернуха не стала задействовать маневровые турбины, а сразу на выходе дала тягу маршевому мотору и загнала «Толстозадого» в широкую дугу, из которой мы вышли по азимуту триста градусов.
Это заняло у нас чуть больше двух минут, но даже за это время на экране радара в стрелковом комплексе произошли заметные изменения. Патрульные стаи прекратили барражировать по размеченным платформой маршрутам, и со всех сторон устремились к нам. Я подумал, что сейчас нам бы очень помогла амфибия, оснащенная ракетными установками. В Крыму с таким вооружением нам удалось навести шороху, но доставить сюда пятнадцатиметровую бронированную громаду не представлялось возможным.
Я с улыбкой вспомнил, как еще на базе «Донузлав», когда Вершинский впервые завел разговор об островной базе в Атлантике, он нам заливал, что десантирует нас с баллистического лайнера. Не хотел пугать. Оно и понятно, если бы он нам тогда, почти необстрелянным салагам, заявил, что на батиплане придется пересечь океан, мы бы повертели пальцем у виска, собрали вещички и отправились бы обратно в наш карьер. Но после того, как мы без посторонней помощи, даже без батиплана, впятером, уничтожили донную платформу у руин Керчи, границы возможного для нас в значительной мере раздвинулись, но технические возможности какими были, такими и остались. Нечего было и думать о десантировании с воздуха в местах, подконтрольных нескольким донным платформам. Хотя тут, под прикрытием лазерной батареи, это можно было устроить, но каждый из нас отдавал себе отчет, что даже окажись в нашем распоряжении амфибия, нас слишком мало для разделения на два экипажа. Особенно теперь, когда из пятерых осталось трое. Радовало лишь то, что двое – не потери убитыми в бою. Для нас разницы не было, но для них была. Теперь Бодрого и Ксюшу ждет обычная гражданская жизнь, которой я, если честно, боялся. Ни я, ни Чернуха не представляли себя жителями Метрополии. Ну его.
– Долговязый, обстановка сложная, – сообщил из рубки Чучундра, радар которого работал в режиме акустика, с большей, чем у меня, дальностью, но меньшим разрешением. – Со всех сторон заходят, стараются прижать к берегу.
Я глянул на данные о глубине, но тут она не достигала и километра, так что не нырнешь особо, не уйдешь от многочисленных малоглубинных торпед в зону, контролируемую «гадинами», которых всегда меньше, чем «Сирен» и «Стрелок».
– Чернуха, «зигзагом удачи» сможем пройти? – спросил я, чтобы понять, какое оружие выбрать для обороны.
– Не особо, – ответила она. – Они со всех сторон, некуда поворачивать. Да и берег рядом.
Ситуация складывалась идиотская, нас начинали зажимать с самого начала, не давая выйти на оперативный простор. В время разведывательного обхода острова нас тоже теснили, но все же не так.
Дождавшись, когда первые торпеды появятся в зоне действия моих средств обнаружения, я принялся колотить во все стороны малокалиберными ракетами, стараясь отодвинуть напиравшую волну тварей, но особо в этом не преуспел.
– Похоже, наша разведывательная миссия была разведывательной не только для нас, – передал я по общей связи. – Платформы изучали наши возможности, а теперь хотят задавить нас массой торпед. Что делать будем, командир?
– Надо вырваться из кольца, а дальше использовать преимущество в скорости, – ответил Чучундра. – Типа маневра «эшелон 1000», но на меньшей глубине.
– На меньшей глубине не прокатит, – возразил я. – Тут слишком густо кишат патрульные торпеды. Пока будем пытаться пробить коридор, с правого фланга зажмут, а с левого берег.
– Надо пробовать. – Чучундра не собирался менять свое мнение.
– В каком смысле? – уточнил я. – Хочешь использовать крепость брони, дать тварям взрываться ближе? А если турбины вывернет?
– Есть предложения лучше? – не скрывая иронии, спросил Чучундра.
– Одно есть, – произнесла Чернуха. – Не поздно повернуть назад и укрыться в бухте.
Мне эта идея не очень понравилась.
– А потом что? – уточнил я.
Мне никто не ответил. Похоже, все пытались найти и другое решение. Но все же ответственность за огневые средства была у меня, и тут за мной будет последнее слово или последнее дело.
– Пожалуй, Чучундра прав, – признался я. – Чернуха, поворачивай точно на север, будем пытаться прорваться так, чтобы нами простреливались оба фланга.
– Там густо! – ответила она.
– Да везде густо. – Я со вздохом окинул взглядом мониторы.
– Вперед! – приказал Чучундра.
Я перевел ультразвуковое орудие в положение для стрельбы прямо по курсу, как мы делали при использовании тактической схемы «эшелон 1000», установил на него боевой профиль, позволяющий стрелять почти непрерывно, с интервалом в пять секунд, а ручку подключил к контроллеру малокалиберных ракет. К сожалению, на глубинах меньше километра это было не особенно эффективным ввиду слишком уж большой численности малоглубинных патрульных торпед, но ничего лучше мы все равно не могли предпринять. Каждый из нас понимал, что трудности носят временный характер, пока твари напирают со всех сторон, но стоит нам один раз прорваться, дальше будет намного проще за счет нашего подавляющего преимущества в скорости. Когда батиплан прет на ста пятидесяти узлах в коконе из пара, ни одна тварь не способна атаковать с кормы или с борта, а прикрыться с фронта у нас всегда хватит огневой мощи.
Такие проблемы всегда наблюдались при старте с берега, и решались они всегда одинаково, применением ракетно-бомбовых установок по тактической схеме «удар Альбиноса». Поддержка береговыми батареями дорогого стоила, но у островитян не было подобных огневых средств, так что мы оказались в непривычной и сложной боевой ситуации, из которой надо было выкрутиться, как можно скорее. В этом плане решимость Чучундры переть напролом я поддержал. Это называется оправданным риском.
Через минуту ультразвуковая пушка выбила всех тварей по кусу на дистанции в два километра, это позволило Чернухе разогнать батиплан до крейсерской скорости, из-за чего «Стрелки», пытавшиеся атаковать нас симметричными дугами с тыла, начали отставать. Но с фронта, за пределами ширины ультразвукового луча, тварей было очень много. Они заходили в атаку под углами порядка сорока пяти градусов к линии встречного курса и представляли серьезную опасность.
– Чучундра, ты мне нужен в стрелковом комплексе! – передал я по общей связи.
Его не надо было упрашивать, я знал, что он так и видит себя в кресле огневого пульта, с зажатой в кулаке ручкой управления гарпунной пушкой.
Он протиснулся в люк и глянул на меня вопросительно. В глазах у него горел ожидаемый задор.
– Пристегивайся! – велел я.
Чучундра беспрекословно занял некогда Ксюшино место и пристегнул ремень. Я знал, что он ждет от меня главного указания, из чего именно ему надо стрелять. Хотелось потянуть время, пощекотать ему нервы, но времени, к сожалению, не было, иначе мне бы вообще не понадобился второй стрелок.
– Энкодер на гарпунную пушку! – приказал я.
Глаза у Чучундры вспыхнули. Похоже, он был готов и малокалиберными ракетами пострелять, но скорострельное оружие, стреляющее тяжелыми активно-реактивными гарпунами, было пределом мечтаний любого охотника.
Он запнулся, завертел энкодер не в ту сторону, поэтому у него ушло на две секунды больше времени, чем ушло бы у меня, но это сказывался недостаток опыта.
– Есть контроль над гарпунной пушкой! – доложил он чуть севшим от волнения голосом.
– Принял. Добавь модификатор для стрельбы только с левого борта, я возьму правый, и будем лупить тварей, идущих любыми курсами близкими к прямому встречному. Малокалиберные ракеты я переключил на радарный профиль.
Это означало, что автомат управления огнем будет сам молотить ракетами по всем меткам, кроме попавших в прицел гарпунных пушек и ультразвукового орудия, а нам надо
