Гримус - Ахмед Салман Рушди
– Два Раза был одним из лучших, – сказал он в итоге.
На долю Ирины Черкасовой выпало сказать две речи. Перед началом она немного постояла в тишине, упрямо выпятив под вуалью подбородок – настоящий архетип скорбной гордости. Потом произнесла несколько слов о преданности и самопожертвовании Норберта Пейджа – услышав знакомое имя, Алексей Черкасов захлопал в ладоши. Перейдя после этого к могиле мужа, она сказала следующее:
– Если смерть моего мужа сумеет разрушить то, что мы создали здесь, я сочту это оскорблением его памяти. Путь К. – верный Путь. Все останется как было.
Взлетающий Орел, прислушиваясь к этим дерзким словам, уловил в них эхо причитаний Долорес О'Тул; но он обнаружил и ключ к тому, почему большая часть горожан уцелела, хотя он боялся, что они все до последнего попадут под проклятие измерений. Те, кто справился с первым потрясением (люди вроде Ирины), видели в Пути К. не только способ защиты, но самоцель, образ жизни, который укрывал их в коконе прошлого и мелочах настоящего. Они именно этого и хотели. Так Ирина просто сделала новые потери частью своего трагического образа, так Пекенпо превратил Хантера в одну из своих бесконечно повторяющихся легенд. Такие люди могли и дальше противостоять Эффекту Гримуса. Они создали ему альтернативу, и эта альтернатива обрела самостоятельное существование. Эффект был им не страшен: они уже слишком глубоко ушли в себя.
– Засыпь могилы, могильщик, – сказал Фланн О'Тул.
Церемония завершилась.
Прежде чем собрание разошлось по домам, имели место три происшествия, из которых стало ясно, что, несмотря на последнее слово Ирины, жизнь в К. все-таки не останется неизменной. Первое: Эльфрида подошла к Ирине и сказала:
– Мне так жаль.
На что Ирина, глядя на нее с воспитанным за многие века презрением, ответила:
– Я не разговариваю со шлюхами.
Графиня спокойно повернулась и ушла, а Эльфрида, и без того бледная, стала белой как мел.
Вторым событием, как будто искупающим этот резкий разрыв старых подруг, стало примирение. Играя пуговицей пальто и не решаясь смотреть Ирине в глаза, мистер П. С. Мунши робко приблизился к ней.
– Графиня, – заговорил он, – если графу Алексею вдруг понадобится напарник для игр, то я… я мог бы… конечно, если время позволит…
– Спасибо, мистер Мунши, – сказала Ирина.
К. инстинктивно смыкал ряды, подтверждая свое единство перед лицом возродившегося врага.
Третье происшествие было таким: Одноколейный Пекенпо и Фланн О'Тул начали о чем-то тихо переговариваться. Затем они направились к Эльфриде и Взлетающему Орлу, которые уже собирались уходить.
– Мне нужно кое-что тебе сказать, – бросил Пекенпо Взлетающему Орлу.
Взлетающий Орел и Эльфрида остановились.
– Нам тут кажется, что все неприятности в нашем городе начались после того, как появился ты. Еще люди говорят, что вы двое трахаетесь. В этом городе такое не приветствуется.
– Что вы хотите этим сказать, мистер Пекенпо? – холодно осведомилась Эльфрида. – Пожалуйста, выражайтесь точнее.
– Что я хочу сказать, миссис Грибб, – ответил Пекенпо, с тяжелым презрением подчеркивая обращение, – так это что пора кой-кому убраться из города.
– Все вы понимаете, – вставил Фланн О'Тул.
– Я люблю тебя, – сказала ему Эльфрида, – и я больше не ребенок. Меня не нужно защищать. Мне нужен ты. Благодаря тебе я смогла разобраться в своих чувствах к Игнатию: я любила его как отца. А ты, любимый мой, будешь мне любовником. Я знаю это. Мы будем заботиться друг о друге и заниматься любовью. Ты заставил меня повзрослеть, и я очень рада этому. Я больше не хочу быть хорошей и только…
– Рада? – спросил Взлетающий Орел. – Рада несмотря на то, что это убило человека, который любил тебя?
– Меня любишь ты, – сказала Эльфрида, цепляясь за его одежду. – Покажи мне, как сильно ты меня любишь.
– Это невозможно, – отозвался Взлетающий Орел. – Мы только что похоронили Игнатия.
– Но я люблю тебя, – твердила свое Эльфрида, – и хочу тебя, прямо сейчас. Сию минуту. Сию секунду.
– Нет, не сейчас, – вздохнул Взлетающий Орел.
Эльфрида вырвалась из его объятий; ее любовь лишь усиливала тяжесть его вины.
XLIX
На следующий день Взлетающий Орел отправился в К., чтобы спросить в лавке Мунши еду и еще кое-какие вещи. Но не успел он проехать по дороге Камня и несколько десятков шагов, как понял, что угрозы Пекенпо не были пустыми. Люди останавливались и провожали его взглядами, словно до глубины души дивясь его нахальству. Взлетающему Орлу вновь начало казаться, что он угодил в один из тех старых фильмов, которые он смотрел в задрипанных кинотеатрах Феникса; К. стал владением Пекенпо, маленьким городком на Диком Западе; а сам Взлетающий Орел, что ни говори, отлично подходил на роль краснокожего. И ему уже казалось, что из дверей салуна вот-вот появится шериф, который без всяких разговоров пристрелит его на месте.
П. С. Мунши возился за прилавком, взвешивая что-то на весах. Кроме Взлетающего Орла в лавке была только одна женщина, но Мунши подчеркнуто не обращал на него внимания. Когда женщина вышла, Взлетающий Орел сказал:
– Теперь моя очередь, мне кажется.
– Если кажется, креститься надо, – не поднимая головы, отозвался Мунши.
– Послушайте, дайте мне продукты, и я уйду, – попросил Взлетающий Орел, протягивая список.
– Еды нет, – ответил П. С. Мунши.
Когда Взлетающий Орел с пустыми руками вышел из лавки, на улице его поджидал Одноколейный Пекенпо.
– Вот те на! – сказал охотник. – Кого я вижу, неужто индейца?
Охотник преградил Взлетающему Орлу дорогу к ослице.
Взлетающий Орел решил действовать вежливо, но твердо.
– Прошу прощения, – сказал он, – я хотел бы вернуться к миссис Грибб и рассказать ей, что в городе нам желают голодной смерти.
– Отлично, – ответил Пекенпо. – У меня и в мыслях не было тебе мешать.
С места он при этом не сдвинулся. Взлетающий Орел попытался обойти его и добраться до дожидающейся его ослицы, однако огромная лапа Пекенпо молниеносно взметнулась и схватила Взлетающего Орла за горло. Бороться было бесполезно, и Взлетающий Орел весь обмяк. Пекенпо зло сверлил его глазами.
– Не пойми меня неправильно, – прогрохотал он, – я не предвзят. Но если завтра ты все еще будешь здесь, я за тобой приду.
Свободной рукой Пекенпо нанес ему сокрушительный кроличий удар по затылку. Взлетающего Орла стошнило прямо на мостовую. Пекенпо бросил его прямо в грязь и без единого слова удалился.
Взлетающий Орел с трудом залез на ослицу и направился домой.
– Нам придется уехать отсюда, – сказал он Эльфриде.
– Но почему? – удивилась она. – Тут мой дом. Наш дом.
– Если мы останемся, они не будут кормить нас, а может, и попытаются выгнать.
