Империя Машин: Пограничье - Кирилл Кянганен
Речь шла о разных проблемах. В первую очередь прочищали их кольцо (значит, убежище то не отыскали!) и отлавливали на принудительные работы тех, кто не годился исполнять долг гражданина Империи. В чем же заключалась будущая повинность? Александр предлагал установить контроль рождаемости, ввел миграционные карты для здоровых, и одноразовые талоны, выдаваемые на каждом пропускном пункте для отслеживания больных и подозреваемых в болезни. Особенно выделялись желтокожие.
От письма просто веяло ненавистью: Александр их терпеть не мог: «все, кто пигментирован таким образом – разносчики торфяной язвы» – как знал сам Неизвестный, такой цвет кожа приобрела у мигрантов из-за облучений оружием, изобретенным в алхимической лаборатории по заказу Александра. Таким образом, он хотел устранить всех свидетелей своего преступления – подумал Неизвестный. Замести следы. Мэльфорт бы явно не простил, на том острове погиб его племянник. Троицей они могли претендовать на исключительное владение землей… Что-то не сходится. Да и император по головке не погладил, если бы в Остермол нагрянули толпы беженцев с прошениями. «Похоже, он боялся, что Барданор вышлет карательный отряд… Нет, не из любви к соотечественникам, а в качестве назидательного урока нарушителю имперского благополучия, и создания угрозы раскола страны на автономные регионы. Император терпеть не мог независимость. Все должно было быть сопринадлежащим друг другу, никакой автономии. Как рассказывал Альфредо – даже научные результаты он не считал „достойными“, если они допускали такое обстоятельство как „форс-мажор“ или „случай“. Все производится по расчету, выполненное отмечается галочкой – и дело закрыто. А упертым или неуверенным – император предлагал один путь – виселицу».
«Вот в чем соль!» – угадал Неизвестный. Просветителей боялись на Безымянном, но здесь они конфликтовали не с населением, а с официальной властью по заказу самого Барданора. Или же искали возможностей перевода в более «плодовитый» регион за примерную службу. «Это может оказаться полезным». Там же в манифесте обсуждалась проблема снижения рождаемости в центрах империи и гигиены от ненормальных. Потому на Скалы заказали Ликвидаторов – особый отряд, вызываемый при угрозе пандемий или экологических катастроф. Но чтиво этим не заканчивалось, и, вслед за распоряжениями, выжимками, личной перепиской и пометками, вероятно, «сфабрикованными» для доноса на Александра, Неизвестный взялся за чтение самого манифеста.
«Погрязшие в пучине всечеловеческих ценностей, они – слепцы, проклинают патриотизм, а сопротивляющихся именуют продавшимся властям! Безвозмездное желание даровать своему народу величие —осуждают с великой надменностью. Но мы не позволим превратить нашу маленькую страну в невольничий рынок на манер Империи Шлюх! («это он о торговцах?» – подумал Неизвестный). Император устраивает им балы, а мы – окажем последнюю милость – свадьбу! Настоящую свадьбу со дном моря! Мы будем рыцарями веры. Веры в достоинство нашей страны…
В Севергарде царствует прискорбнейшее из невежеств – неспособность отличать здорового, полноправного члена общества… от поддакивающего кретина. Мы искореним лицемерие и пресечем всякое надругательство над достоинством и величием нашей державы! Поэтому, с сего дня, заявляю…»
«Барданору бы лозунги понравились… – отвлекся Неизвестный, – всегда есть у кого поучиться». Зернохранилище прекратило «перевоплощаться». Только человек, обладающий силой метки, мог отличить иллюзию от реальности. Неизвестный сидел в убежище за столом с устройством, перехватывающим радиочастоты. Граммофон рвал уши, объясняя, как отличать нормальные тиражи книг от «ненормальных», и. т. д. Наконец, трескучая мелодия умолкла, раздались выстрелы, кто-то перехватил эфир: «Пусть она пойдет на пользу народу Севергарда! Судьбоносный час настал: довольно! Пора излечиться от физического и эмоционального уродства. Если люди чистой имперской крови, будь то беглецы на Вольных островах, бунтари с Последнего Предела, рабовладельцы летних стран или же тотемные шовинисты, сумели объединиться, и в сплоченном духе, независимом от национальных интересов, различий в языках, законах и родственных связях, выступить как одно целое… История всего мира стала бы совершенно иной, и тогда уже мы диктовали бы ему законы жизни.
Закалка. Мы должны мыслить поверх государственной границы!» – и каждая душа замерла в ожидании. Радиоприемники транслировали голос самого Александра, – «я встретил профессора, чьих детей «стерилизовали». Досадная неожиданность, но никто не застрахован от неудач, пока с нами Торговый Союз между Севергардом и Империей Солнца. Я порываю пакт перемирия, и с сегодняшнего дня люди из разряда таких вот полезных индивидов не имеют права создавать потомство. Хотя его идеи и служили проработке проблематики «здорового общества», предел нашей щедрости – позволить неполноценному уродству жить. Жить во благо будущей нации! Хмелев! Подойти! Ты в эфире! Да не трясись как вепрь на загоне! Вспоминай, чему учили!». «Я…я.. с группой ученых способствовал (глухой удар по затылку) … создал вакцину от Серой Хвори. Напоминаю – это болезнь, при которой все сосуды и вены вылезают на поверхность кожи, после чего начинается пост инкубационный период, вены голубеют и лопаются. Человек… покрывается красной пленкой… [помехи] мог навсегда остаться бесформенным мешком, производящим…. [помехи] Так и читать?! Испражнения!». Далее раздался парадный гимн. Затем объявлены пункты вакцинации.
Полезная информация закончилась. «Пора выбираться». Неизвестный обследовал убежище. Местами сохранялись паранормальные явления. Например, стены и выходы продолжали искажаться. Периодически искривлялось пространство, сбивая с толку. Как ни была сильна метка в разоблачении иллюзий, ее мощи недоставало для совладания с неясными феноменами. Неизвестный исследовал помещение. Потолок разбивался на квадраты. «Не спроста». Вооружившись самодельным ломом, он использовал лестницу, чтобы подняться к переливающемуся фиолетовым потолку, и, выкручивая гайки, начал выворачивать конструкцию наизнанку. Когда Неизвестный отвинтил держатели и вытащил болты, плитка отвалилась, и он, просунув, голову, подтянул тело вверх, очутившись в… квадратном ящике? Стараясь не провалиться в дыру, он расставил ноги, упираясь в маленькие выступы, и снова взялся за разбор потолка. Когда крепления ослабевали, «лепестки» распускались наружу, образовывая кубическую лестницу. Он шагнул на ступень и продолжил работу. Внезапно помещение затрясло. Он глянул под ноги – какая-то тускло-голубоватое свечение. «Меня что – занесло в саму Бездну?», но он не бросал затеи выкарабкаться отсюда. Лепестки вытянувшейся капсулы продолжали расти, предоставляя ему новый материал для дальнейшего строительства лестницы. Наконец, он добрался до глухого погреба, постучал раз в откидную дверь. Пространство рассеялось и… он схватил за руку Декарта.
Неизвестный огляделся, – «я… вылез из канавы?».
«Ну, где пропадал на сей раз?». «Сам себе не поверю». «Значит, пойло». «Надо обсудить выборы…». «Как прохмелеешь…».
Глава – 19 – Александр
– Народ просто взбеленился! – с ужасом проговорил один из слуг Александра.
– Работа Неизвестного…
– Так точно! Подозревают…
– Дело Неизвестного на стол! Живо!
Александр заперся у себя в кабинете. «Что значит?! Война?! Ты у меня повидаешь кровушки, отведаешь, мятежник конченый». Он выжидал, чтобы мертвой хваткой удушить гадость, пронзившую улицы, – как человек без лица и имени обладает столь внушительным влиянием на умы и массу?
– Что мы имеем? Устраняет «тиранов» (поправь слово на «провокаторов» – порекомендовал писарь у стойки). Офицер кашлянул, и продолжил с «исправлением»: островного Канцлера прогнал сквозь площадь, опозорив пред простолюдинами. Ему легко приписать атрибуты борца за справедливость – он не выдвигал никакой программы, не участвовал в дебатах или выборах, не являлся членом почетного эскорта. Биография, кхм… «Неизвестного» чиста – нищий, выбравшийся с окраин, где помогал изгнанникам цивилизации. Потерял отца при потопе.
– Характеристика отца?
– По имеющимся сведениям, типичный борец с порядком. В структуре личности присутствуют элементы, характерные для параноидного бреда. Например, его яркие и броские высказывания о политической обстановке в стране, заявления о притеснении со стороны официальной власти. Противодействие органам следствия при расследовании дела
