Эйкоры (иллюстрированный роман ) - Альтер-Оми

«Подопытный кролик», — мрачно подумал Ян, но сел, куда показали.

— Лулет много рассказывала о вас, — первым заговорил молодой парень с внимательными серыми глазами. — Особенно о ваших воспоминаниях о Кире Морозовой.

Ян замер. Фамилию Киры он Лулет не называл. Более того, он вообще не был уверен, что помнит её фамилию правильно — прошло слишком много лет.

— Откуда вы знаете… — начал он, но эйкор не ответил, он поднялся и подошел к стене.

Взмах руки — и на поверхности возникло изображение. Ян почувствовал, как земля уходит из-под ног.

На стене светилась фотография Киры. Не старая, размытая, а свежая и четкая. Кира выглядела старше, но узнаваемо. Лицо стало жёстче, но это определённо была она. Она стояла на фоне заснеженных гор в простой тёмной куртке, руки сложены на груди.

— Кира Морозова, — спокойно произнёс эйкор. — Один из лидеров Ризана. Она жива, Ян.

В комнате повисла тишина. Ян смотрел на фотографию, не в силах произнести ни слова. Он был уверен… После всего, что случилось, когда люди остались одни… Он думал, что её больше нет.

— Но как… — прохрипел он. — Я думал, она…

— Думаю, — тихо добавила Лулет, — нам есть о чём поговорить.

Глава 9

Община. Седьмая зима после ухода эйкоров. Группа беженцев с востока. Грязная, изможденная толпа, и среди них — Кира. Исхудавшая, в рваной куртке, но всё та же.

«Ян? Ты?» — и эта улыбка. Та самая. Будто прошло не семь лет, а семь дней.

Они целовались у костра. Руки помнили её тело. Три месяца вместе, словно вернулись в молодость. Забыли про эйкоров, про разрушенный мир, про голод.

Потом — холод в глазах. «Ян, мне это не подходит. Я устала жить впроголодь». Слухи о северной общине и местном вожаке. Богатый, жёсткий, умеет обеспечить порядок.

Она просто ушла ночью. Как призрак. Снова.

Самогон из картофельных очистков. Он не просыхал месяцами. Чинил генераторы пьяным — чудо, что не убило током. Потом теплые руки Марты. «Хватит, Ян. Она того не стоит».

Год трезвости. Два. Три.

А потом весть: «Киру зарезали на севере, любовник застукал с другим и убил». Ревел тогда белугой по ней. Хоть и бросила, хоть и ушла. Со временем боль притупилась, да и воспоминания стали далекими и размытыми.

А она… жива! Жива и в Ризане! Какого чёрта!

Все это пронеслось в голове за минуту. Подняв глаза, он увидел взгляды эйкоров — внимательные, изучающие, словно он был интересным экспонатом, только что продемонстрировавшим нужную реакцию.

Восемь пар глаз смотрели на него с профессиональным любопытством. Кто-то что-то записывал в воздухе, другие просто наблюдали. Лулет сидела, слегка наклонившись вперёд, на её лице читалось неподдельное любопытство.

— Интересно, да? — хрипло произнёс Ян. — Посмотреть, как человек переваривает боль?!

— Мы изучаем эмоциональные реакции, — спокойно ответил один из эйкоров. — Ваша реакция на неожиданную информацию о близком человеке — ценные данные.

— Ценные данные! — повторил Ян злым голосом. — Я для вас что, лабораторная крыса?

— Ян… — начала было Лулет, но он перебил её.

— Нет, всё понятно. Ты привезла меня сюда не просто показать, где работаешь. Ты привезла подопытного. — Он поднялся с кресла. — А информация о Кире — это что? Часть эксперимента?

Эйкоры переглянулись. В их взглядах не было ни смущения, ни вины — только научный интерес к развитию ситуации.

— Сядь, Ян, — мягко, но настойчиво сказала Лулет. — Информация о Кире не эксперимент. Она действительно жива.

Ян медленно опустился в кресло, но напряжение не покидало тело. Он чувствовал себя зверем в клетке, за которым наблюдают через стекло.

— И что теперь? — его голос звучал глухо. — Вы ждёте, что я буду рыдать от счастья? Или кричать от ярости?

— Мы пытаемся понять, — осторожно произнёс молодой эйкор с серыми глазами, — как люди переживают крушение убеждений. Когда-то, что считалось истиной, оказывается ложью.

Ян посмотрел на него с усмешкой.

— Крушение убеждений? Красиво сказано. А по-человечески это называется — когда тебя двадцать лет держали в дураках.

— Но ведь вас никто не обманывал, — вмешалась женщина-эйкор с короткими тёмными волосами. — Вы сами поверили слухам.

— Поверил, — согласился Ян. — Потому что так было проще. Мёртвую Киру можно оплакать и забыть. А живая… живая…

Он откинулся на спинку кресла, внезапно почувствовав опустошение.

— Знаете, что самое паршивое? Не то, что она жива. А то, что я сижу здесь, в вашей лаборатории, и рассказываю о своей боли существам, которым нужны данные для анализа.

Лулет нахмурилась.

— Это не так, Ян. Мы не бесчувственные машины.

— Нет? — он посмотрел на неё внимательно. — Тогда скажи мне честно — ты показала мне фотографию Киры из сочувствия или потому, что хотела изучить мою реакцию?

Лулет молчала, и это молчание было красноречивее любых слов.

— И зачем вам вообще изучать людей? — спросил Ян, переводя взгляд с одного эйкора на другого. — Вы же и так совершенны. Зачем вам наши проблемы?

— Чтобы не повторять ваших ошибок, — ответила женщина с короткими волосами. — Мы совершеннее людей, но это не значит, что мы застрахованы от тех же проблем. Войны, конфликты, иррациональные решения — всё это может коснуться и нас.

— Серьёзно? — усмехнулся Ян. — Вы боитесь стать такими же, как мы?

— Мы изучаем механизмы, которые приводят к саморазрушению, — пояснил молодой эйкор. — Ваш вид прошёл долгий путь эволюции, но так и не научился избегать конфликтов. Мы хотим понять почему.

— А может, дело не в механизмах, — сказал Ян. — А в том, что конфликты — это часть жизни? Что без них нет развития?

— Интересная точка зрения, — кивнула Лулет. — Ты считаешь, что страдание необходимо?

— Я считаю, что страдание делает нас людьми, — ответил Ян. — А вы… Вы пытаетесь создать мир без боли, а получается мир без души.

Эйкоры переглянулись. В их взглядах промелькнуло что-то похожее на замешательство.

— Возможно, именно поэтому мы и изучаем вас, — тихо сказала Лулет. — Чтобы понять, что мы потеряли, став совершенными.

— Что вы потеряли? — Ян наклонился вперёд, впервые за всё время почувствовав искренний интерес к разговору. — А что, есть проблемы в раю?

— Мы не знаем, как принимать неоптимальные решения, — признался молодой эйкор. — Наша логика всегда выбирает лучший вариант. Но иногда лучший вариант… не самый правильный.

— Объясни.

— Например, — вмешалась женщина с короткими волосами, — если эйкор заболевает неизлечимой болезнью, логично его… отключить. Это избавит от страданий и сэкономит ресурсы. Но люди в такой ситуации борются до конца, даже зная, что это бессмысленно.

— И что в этом плохого? — спросил Ян.

— Мы не