Наука о чужих. Как ученые объясняют возможность жизни на других планетах - Антон Иванович Первушин
Что же стало поводом для сенсации и громких заявлений? На пресс-конференции у чёные распространили снимки, сделанные при изучении образца с помощью электронного микроскопа. На части из них запечатлены округлые комочки, напоминающие микроорганизмы, на других – сегментированные червеобразные структуры толщиной в одну сотую человеческого волоса. Как рассказали исследователи, однажды Эверетт Гибсон взял снимки домой, и когда их случайно увидела его жена, по профессии биолог, то спросила: «Что это за бактерии?»
Рис. 53. Структуры, напоминающие микроорганизмы, которые были обнаружены в марсианском метеорите ALH84001. 1996 год. NASA.
Сходство действительно было поразительным, но в пользу предположения о биогенном происхождении аномальных структур говорили и другие признаки. Во-первых, в метеорите были обнаружены так называемые «карбонатные глобулы» – мелкие вкрапления, усеивавшие стенки трещин в камне. Центр такой глобулы состоит из соединений марганца, окружённых слоем карбоната железа, а затем следует кольцо из сульфида железа. Некоторые земные бактерии, живущие в прудах, оставляют такие следы, «переваривая» имеющиеся в воде соединения железа и марганца. Во-вторых, исследователи нашли в образце мельчайшие капельки, состоящие из магнетита – природного оксида железа. Они могут образовываться в телах бактерий, которые живут вокруг горных пород или в илистых отложениях. В-третьих, метеорит содержал полициклические ароматические углеводороды (ПАУ) – достаточно сложные химические соединения, часто входящие в состав организмов или продуктов их разложения.
Выводы группы Маккея публика встретила с восторгом, однако сразу появились и скептики. Специалист по метеоритам Джон Кемдж из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, согласившись с тем, что группа «проделала достаточно хорошую работу», выявив ПАУ в образце и доказав, что эти соединения имеют внеземное происхождение, заявил, что существует множество объяснений их присутствия, которые не требуют наличия жизни: они могли образоваться из более простых соединений на Марсе в ходе известных процессов. Кеннет Нельсон из Висконсинского университета в Милуоки, на чью работу по образованию карбонатных глобул сослался Маккей, отметил, что тёплые жидкости, циркулирующие в марсианской коре, могли теоретически осаждать ту же последовательность минералов без какой-либо помощи организмов.
Самую острую дискуссию ожидаемо вызвала интерпретация аномальных структур внутри метеорита, одна из которых напомнила учёным некоторые микрофоссилии из докембрийской эры. Однако смущал размер: предполагаемые марсианские организмы при длине от 20 до 100 нанометров были в сто раз меньше, чем самые маленькие из древних бактерий. Чтобы развеять сомнения, Маккей и его коллеги приводили в пример геолога Роберта Фолка из Техасского университета в Остине, который ранее сообщил об открытии окаменелостей «нанобактерий» в некоторых молодых горных породах. В том же августе Тодд Стивенс из Тихоокеанской северо-западной лаборатории штата Вашингтон объявил об обнаружении чрезвычайно мелких бактерий, живущих в трещинах глубоко под рекой Колумбия. Как оказалось, эти микроорганизмы всего лишь в два раза больше, чем предполагаемые окаменелости в ALH84001.
Группа Маккея раз за разом повторяла, что для подтверждения гипотезы обитаемости доисторического Марса требуются дополнительные исследования. Ту же мысль высказал и президент Клинтон. Ксенологи, чем бы они ни занимались в то время по своей основной профессии, испытали вдохновение, ведь продолжение поисков внеземной жизни, хотя бы и доисторической, подразумевало объединение усилий для решения конкретных задач, как во времена расцвета экзобиологии.
Одним из активных сторонников активизации поисков был администратор NASA Даниэль Голдин, который понимал, что увлекательная цель позволит расширить программу межпланетных исследований. Координацией усилий занялся Исследовательский центр Эймса, руководители которого на специальном совещании, проходившем 26–27 марта 1995 года, представили план «Жизнь во Вселенной» (Life in the Universe). Надо сказать, что к тому моменту экзобиология как научная дисциплина перестала соответствовать обновлённой политике NASA. Проблемой стал перекос в сторону исследований, связанных с зарождением и эволюцией примитивной биосферы Земли. Гранты на них выделялись исправно, учёные-эволюционисты с удовольствием расходовали средства и действительно добились немалых успехов, однако все эти изыскания в какой-то момент перестали отвечать на вопрос, как зарождается жизнь в планетной системе. Поэтому Уэсли Хантресс, заместитель администратора NASA по космической науке, предложил возродить подзабытый термин «астробиология», который, как мы помним, придумал советский учёный Гавриил Тихов. Голдин одобрил реформу, и 30 мая Хантресс объявил о создании многопрофильного международного Института астробиологии (Astrobiology Institute).
Конечно, требовалось не только назвать новую дисциплину, но и дать представление о задачах, которые она будет решать. В сентябре 1996 года, то есть сразу после публикаций о находках в марсианском метеорите, Исследовательский центр Эймса провёл первый семинар по астробиологии, на который собралось свыше ста учёных: физики, астрономы, планетологи, биологи и палеонтологи. Обсуждался широкий круг вопросов – от происхождения жизни до будущих миссий на Марс. Но в тот момент консенсус о содержании астробиологии ещё не был достигнут. Через полтора года стало ясно, что астробиология уже признана как перспективный вид научной деятельности. 19 мая 1998 года руководство NASA объявило о своём выборе одиннадцати организаций, которые составят «костяк» формирующегося Института астробиологии, с финансированием до четырёх миллионов долларов в год; в дальнейшем предполагалось поднять бюджет до ста миллионов. Директором стал биохимик Барух Бламберг, лауреат Нобелевской премии 1976 года за открытие вируса гепатита B и исследования в области борьбы с ним. Он обладал навыками полевых исследований, участвовал в разработке экспериментов для Международной космической станции (МКС) и проявил большой энтузиазм в вопросах поисков внеземной жизни.
20 июля 1998 года в Исследовательском центре Эймса начался семинар «Дорожная карта» (Roadmap). На него собрались полтораста учёных, которые должны были разработать план развития астробиологии на двадцать лет вперёд. Участники понимали, что новая дисциплина не должна оставаться «игрой ума» – она должна быть напрямую связана с космическими инициативами NASA. В ходе обсуждений были сформулированы четыре базовых принципа дальнейшей работы:
«1. Астробиология является междисциплинарной наукой, поэтому достижение её целей потребует взаимодействия различных научных направлений и программ.
2. Астробиология поощряет контроль над планетарными исследованиями, делая упор на защиту от биологического загрязнения и признание этических проблем, связанных с распространением земной жизни вне Земли.
3. Астробиология признаёт широкий общественный интерес к её исследованиям, особенно в таких областях, как поиск внеземной жизни и перспектива создания новых форм жизни, адаптированных для существования в других мирах.
4. Астробиология ввиду интригующего содержания и широкого общественного интереса к её исследованиям включает в себя сильную образовательную и популяризаторскую составляющую».
Участники семинара также обозначили десять целей, которые ставит перед собой астробиология: выяснить, как возникла жизнь на Земле; выявить общие природные механизмы, способствующие превращению простой материи в сложные системы; исследовать, как эволюционирует жизнь на молекулярном уровне; описать развитие земной биосферы в связи с эволюцией
