Левиафан - Хелен-Роуз Эндрюс
Мне пришлось бороться с течением, потребовалась целая вечность, прежде чем лодка описала широкую дугу и встала носом к берегу. Все это время Эстер сидела, скорчившись на дне, и смотрела на меня из-под упавших на лицо волос каким-то странным выжидательным взглядом.
Теперь, когда мы легли на нужный курс, дело пошло гораздо быстрее, волны подхватывали суденышко и сами несли к берегу. Однако не успел я перевести дух, как что-то с силой толкнуло нас в правый борт. И это не был удар волны или порыв ветра, толчок больше походил на преднамеренную атаку каким-то живым существом, находящимся под поверхностью воды. Я отлетел к противоположному борту и вцепился в планширь. Эстер швырнуло мне под ноги. Когда я выпрямился и оглянулся в ту сторону, откуда пришел удар, крик застрял у меня в горле. Не в силах пошевельнуться, я смотрел на то, что поднималось из морских глубин.
Глава 28
Вопреки тому, что я видел до сих пор в собственном доме, и тому, что в данный момент происходило у меня на глазах, я не верил собственным глазам. В глубине сердца я не мог заставить себя поверить. Истории о древних монстрах, чудовищных божествах, о демонах, способных похитить душу и завладеть разумом, — все это просто сказки, порожденные фантазией людей, живших в непросвещенные времена. Рассказы, будоражащие воображение, но они не имеют отношения к реальности.
Однако существо, которое ворочалось рядом с лодкой, поднимаясь возле носа и исчезая под днищем, было вполне реальным. Темно-зеленое, почти черное, бугристое тело с жесткой гривой вдоль хребта. Чудовище двигалось быстрее течения. Я не видел его полностью — оно неслось под самой поверхностью, то всплывая чуть выше, то уходя в глубину, — но это были футы и футы блестящего налитого мышцами туловища. Наблюдая за этим скольжением, я понимал, насколько же он огромен.
Ветер раскачивал лодку. Я не стал дожидаться, пока чудовище проплывет мимо. Отодвинувшись от Эстер, которая все еще сидела у моих ног и без тени волнения следила за монстром, я пробрался к веслам, бросив по дороге торопливый взгляд на Генри: мальчик по-прежнему лежал, уставившись в небо. Я сел на весла, теперь лицо мое было обращено в сторону моря навстречу ветру, и принялся грести. Когда нас подбросило на гребне волны, я увидел, куда так стремительно двигалось чудовище — к кораблю.
Вероятно, корабль только что вышел из порта Кингс-Линн, но, застигнутый внезапно разыгравшимся штормом, поворачивал к берегу, чтобы укрыться в заливе неподалеку от Хэпписберга.
Я посмотрел на Эстер. Ее взгляд был прикован к кораблю. На мгновение у меня закрались сомнения, осознаёт ли она, где находится и что происходит вокруг. Выражение смирения и обреченности на лице сестры напомнили мне покорность и пустоту, которую я видел на лице умирающего отца.
— Эстер?..
Но не успел я произнести ее имя, как напряженное тело Эстер обмякло, она рухнула на дно лодки и забилась в судорогах, таких сильных, что дергающиеся руки и ноги с глухим стуком ударялись о доски.
А затем повалил снег. Это были уже не отдельные редкие хлопья, но настоящая снежная стена, как будто облака вспороли ножом. Я с удивлением поднял глаза к небу. В этот момент над головой полыхнула белая вспышка и раздался низкий угрожающий раскат грома.
А корабль все шел и шел к берегу. Издали он казался маленькой точкой, хотя на самом деле это было большое трехпалубное судно с пятидесятые орудиями на борту. Великолепный корабль второго ранга[70]. Я не был знатоком морского дела, но знал, что судно такого размера вмещает человек двести. Оно двигалось, сражаясь с боковым ветром и захлестывающими волнами. Ясно было, что к самому берегу им не подойти, но капитан, видимо, надеялся переждать бурю возле мыса под прикрытием скал. Так и есть, судно замедлило ход и встало на якорь.
Тем временем Эстер продолжала биться в припадке. Море швыряло в нее клочьями сорванной с волны пены, а снег оседал на волосах и посиневших от холода щеках. Но я не мог оставить весла, чтобы помочь сестре, нас могло перевернуть в любой момент. Стараясь держать лодку по курсу, я отчаянно греб. Дыхание с хрипом вырывалось у меня из груди. Но я продолжал работать веслами, с тревогой поглядывая то на скорченное тело Эстер, то на Генри, неподвижно лежащего на корме. Я сделал еще несколько гребков, и тут мое внимание привлекла черная тень, несущаяся прямо на корабль.
Теперь даже я не мог отрицать существование чудовища.
Корабль и монстр столкнулись. В круговерти снега и бушующих волн капитан не мог видеть приближающейся опасности. Он лишь понял, что налетел на что-то очень большое, находящееся под водой. Раздался душераздирающий звук: как будто живое существо кричало от тоски и боли. Крик сопровождался треском ломающегося дерева — корабль получил пробоину.
Зрелище было ужасным. Хотелось зажмуриться и отвернуться. Но я смотрел, не в силах отвести глаз.
Море закипело, как вода в котле, черное тело монстра поднялось над кораблем. Даже сквозь грохот бури до меня долетели вопли находящихся на палубе людей. Чудовище ринулось в атаку: его мускулистое змееподобное тело обвилось вокруг грот-мачты. Корабль осел под гигантским весом и накренился на левый борт. Крошечные фигурки людей посыпались в воду, словно деревянные солдатики, которых смахнули со стола. Чудовище не обращало внимания на барахтающихся вокруг моряков, его единственной целью было судно — сокрушить, смять, разбить эти толстые дубовые бревна, превратив их в щепки. Снова раздался оглушительный треск — корабль разломился надвое. Люди, еще остававшиеся на палубе, теперь скользили вниз и падали в пасть зверя, разверстую, словно адская бездна.
Моряки, как известно, никудышные пловцы. Любой из них, оказавшись за бортом, молит о быстрой смерти. Я видел, как они тонут, слышал жалобные стоны тех, кого море пока не поглотило, и понимал, что бессмысленно пытаться помочь им, и все же развернул лодку и поплыл к мысу.
