Как жить богом - Михаил Востриков

— СТОП! — скомандовал Вадим и автомобиль прекратил полет, зацепившись передним мостом за какое-то кривое дерево, неизвестно как выживающее на круче. Ствол дерева держался из последних сил, удерживая на себе тяжёлый автомобиль.

— Не убивать! — скомандовал терракотовой трубе Вадим, — Если сдохнут, кто же мне тогда заплатит за работу⁈ Месяца три-четыре в больнице. Три! Никак не меньше. С такими травмами и переломами долго лежат. Как выйдут из больницы, так бегом передоговариваться. Должны успеть!

И автомобиль послушно встал всеми колёсами на ровную намытую дождевыми потоками площадку рядом с практически вырванным с корнем деревом. Но из него никто не вышел. Снизу от селения на реке уже скакакл на своём коне Магомет и бежали жители.

Из автомобиля вытащили и уложили рядом недвижные тела. Всех пятерых. Кровь на разбитых лицах и затылках, неестественно торчащие, вывернутые и переломанные конечности. Пополам сломанная тросточка-указка Эраста Бонифатьевича. Голем-Кешик, кажется, свернул себе шею. Не беда. Он платить всё равно бы не стал.

Командор

— Что это у нас происходит⁈ — услышал Вадим сзади себя встревоженный голос Командора и фырканье экспедиционной лошади.

О-о-о, уже приехал⁈

Кровь отлила от головы. Красная пелена с глаз и дренажная труба из рук куда-то исчезли. Ненависть притупилась и до поры обездвижилаь. Чувства вернулись.

— Да, это питерские туристы. Заблудились. Колесом край дороги зацепили, а он осыпался. Немудрено, сколько уж лет не ремонтировали.

— Я поеду, помогу, — сказал Командор, трогая лошадь за поводья и явно намереваясь повторить путь Магомета вниз прямо по насыпи. Он уже всё понял!

— Помоги, конечно! У толстого в кармане пять тысяч баксов. Забери! Ему они уже не нужны. Поделим. Мы их честно заработали.

И это крайнее что сказал Вадим, буквально сражённый на месте внезапно пришедшей свинцовой усталостью. И ещё он увидел удивлённые глаза Командора.

Спать!

Сюжет 4. Юрий Георгиевич Костомаров, полиграф

СЦЕНА 4/1

Декабрь. Второй понедельник.

Санкт-Петербург.

Ночью в городе разражается оттепель. С внезапным грохотом обрушиваются подтаявшие ледяные пробки и проваливаются в многоэтажные жестяные колодцы водосточных труб.

Всю ночь он ворочается, просыпается и снова с трудом засыпает. В результате выспаться не получается: он поднимается в чертову рань, еще семи нет, с больной головой и злой как собака. А день между прочим предстоит тяжелый: три контакта. Все время с разными объектами и один контакт вообще наружный.

СЦЕНА 4/2

Как и условлено, за пятнадцать минут до девяти он приходит на угол Малой Бассейной и Люблинской, где с незапамятных времен мелом написано «Зюганов, спаси Россию!».

Без одной минуты девять (немец паршивый педантичный) на углу образовывается Работодатель — в обширном английском плаще до пят и с титаническим зонтом тоже английского происхождения. Он занимает позицию в шаге от Юрия, грамотно расположившись к нему спиной (мокрым блестящим горбом зонта), и дожидается клиента, вернее, клиентку.

СЦЕНА 4/3

Юрий отвлекается буквально на секунду, а на Работодателя уже наседает статная, яркая особа в коричневом кожаном пальто и с красными пушистыми волосами, красиво усеянными водяной пылью. В руках у нее мощный оранжевый ридикюль и говорит она необычайно напористо и энергично. «Бой-Баба», равно как и «Конь с яйцами».

А обстоятельства дела таковы, что самого клиента сегодня ночью прихватывает радикулит. Встал он, часов в пять по малой нужде, тут его и скрючило. Да так что из сортира до дивана пришлось его на руках нести (Буквально!) и теперь он не способен передвигаться даже и на костылях. Пришлось сделать ему инъекцию диклофенака и теперь он спит. Так что не подумайте: ни о каком манкировании своими обязательствами речи не идет, а идет речь о неблагоприятном сочетании обстоятельств и о несчастном случае.

И они шепчутся задавленными голосами уже по второму кругу. Когда все это кончается, Работодатель, не скрывая огромного облегчения переводит дух и поглядев вправо-влево двигается (походкой фланера) вверх по ул. Бассейной в направлении станции метро. Выждав положенные по конспирации две минуты, Юрий двигается за ним (походкой совслужащего, опаздывающего на работу). И в подземном переходе они воссоединяются:

— А почему шепотом? — спрашивает Юрий (вспомнив старый анекдот про генеральский автомобиль на правительственной трассе).

— Пива холодного после бани хватимши, — сипло и немедленно ответствует Работодатель, вспомнив тот же самый анекдот. Представления не имею, что он ей там наплёл такого, что ее на конспирацию потянуло. А вообще странная история должен тебе признаться.

Юрий пробует обдумать происшедшее, но у него ничего интересного не получается. Он не отличается способностями к дедукции, индукции и прочей формальной логике. Он видит только суть вещей не понимая подоплеки. Он любит Жанку! Жанка любит его. Он это точно знает. Что ещё надо для счастья, какая подоплёка?

СЦЕНА 4/4

Самому Юрию проблема видится сейчас только одна и она совсем другая. Работодатель скуп как двадцать четыре Плюшкина. Заплатит он теперь за несостоявшийся сеанс или же уклонится? На вполне законных основаниях:

«За что платить, если не за что платить?»

И получается (после применения дедукции и индукции), что двадцать гринов только что накрылись медным тазом — старым, дырявым и с прозеленью. И с длинной гладкой ручкой притом. Для удобства накрывания! Он пытается вспомнить сколько у него осталось в последний раз на книжке, но вспомнить не может. Вспоминает только что немного. То ли сто черно-зеленых, а то ли двести…

И в этом есть проблема!

СЦЕНА ⅘

Чему нас учит модная наука «маркетинг»? Проблема — это то, что не решается самостоятельно ни при каких условиях. Силёнок не хватает. И нужно искать специалиста. За деньги естественно. Всё остальное — это несделанная работа.

Внимание вопрос! Сколько же ему надо сделать той работы, что бы купить Жанке модное кожаное пальто, и им вместе свою квартиру? Небольшую такую, но уютную однокомнатную квартиру? Всего-то пятнадцать тысяч баксов. Он приценивался.

Некоторое время они идут молча и попадают на автостоянку, где у Работодателя мокнет под дождем машина «Нива». Мрачная и грязная, словно тягач в разгар осеннего наступления. Они грузятся и все окна в машине тотчас запотевают до полной непрозрачности.

— Я одного не понимаю, — объявляет вдруг Работодатель, — Зачем надо так затейливо и очевидно врать?

— А кто это тебе бедненькому врет? — спрашивает Юрий, тотчас профессионально насторожившись.

— Да, бабель эта красноволосая. Какая там еще инъекция,