Пригород - Лора Кейли
– С новосельем! – уже подходил к ним Финчер. – Будем знакомы, – здоровался он.
Элиот подумал, что сейчас можно было уйти, развернуться как ни в чём не бывало и пойти к себе по делам, сослаться на срочный звонок или встречу, да на что угодно, только уйти. Его хватило, лишь чтобы остановиться. Встать и не двигаться с места. Элиот будто прирос к земле, будто под ноги ему налили цемента, и сейчас эта вязкая жижа застывала у него на глазах.
Он обернулся на дом мистера Финчера, звук открывшихся ставней… Так и есть! Алисия выпрыгнула из окна, огляделась по сторонам и, увидев Элиота, приложила палец к губам.
– Не ходи никуда, – прошептал он ей еле слышно, – не ходи…
Но она лишь улыбнулась в ответ, посмотрела на него и перепрыгнула через забор.
Что теперь делать, бежать за ней? Она ведь точно пошла к тому парню. Хорошо бы за ней проследить, и он бы сейчас проследил, если бы не её тупой папаша с его нарочитым гостеприимством.
Как была прекрасна Алисия, её шелковистые волосы уже не спускались до талии, а были собраны в тугой хвост. Ему нужно было за ней, ему нужно было…
– Давайте я помогу донести! – Голос Финчера звучал уже поодаль. Тот успел дойти до соседей, пока Элиот мялся на месте.
– Спасибо, – послышался голос женщины. – Осторожнее, здесь стекло.
– Мы, конечно, могли бы и сами, – ответил мужчина.
– Соседи должны друг другу помогать, – пыхтел Финчер, поднимая коробку.
Элиот посмотрел ещё раз в сторону дома Алисии. Только открытые ставни бились на ветру, её уже не было видно.
Он отодрал от земли свои неподвижные ноги и побрёл к новым соседям. И чем ближе он подходил, тем понятнее было – он не ошибся, это были они.
– Давно здесь? – услышал Элиот.
– Что, простите?
– Я говорю, давно здесь живёте? – спросил новый сосед.
– Недавно заехал…
– Нильс Хансон.
– Элиот Ноэль, – пожал он протянутую руку.
– Очень приятно, мистер Ноэль. Я просто хотел разузнать, как здесь что.
– Да здесь ничего особенного, – опять встрял Финчер, – провинция как провинция: магазины небольшие, улицы тихие, транспорта почти нет.
– Можно уже гулять, папа? – появился из-за двери мальчик.
Элиот смотрел на подростка. Да, это был тот самый пацан.
– Ты ещё ничего здесь не знаешь, – вышла из дома мама, – мы даже не прогулялись нигде.
– В том городе было лучше, – проворчал мальчишка.
«Здесь воздух свежее», – подумал Элиот.
– Здесь воздух свежее, – сказал отец.
Элиот вздрогнул, но не подал и виду, взял коробку и понёс её в дом. Хансон пошёл за ним.
– Что-то не так? – спросил тот, когда они застряли на пороге, пытаясь втиснуться оба в один дверной проём.
– Проходите, – отступил на шаг Хансон.
– Извините, – сказал Элиот и вошёл.
Дом был пуст, как всегда это бывает при новоселье, и потому казался огромным. И лестница казалась высокой, и потолки.
Из огромных окон струился солнечный свет, проходя по серым стенам, заполняя их еле видным теплом. На потолке – одинокая люстра, над лестницей – пара картин, ими обычно украшали дома перед продажей и, видимо, оставили так.
Элиот оглядел все коробки, которые стояли перед домом, – кейса возле них нет, видимо, он был в машине. Этот Хансон всегда носил его с собой. Интересно, куда он его спрячет, когда занесёт все вещи? Нужно будет обыскать весь дом.
Тряхнув тяжёлой коробкой, от которой болели руки, Элиот прошёл на кухню.
Из мебели здесь один лишь шкаф, пара стульев и гарнитур.
Миссис Хансон склонилась над одной из коробок, прочитала надпись «посуда», достала нож и разрезала скотч.
– Может, сначала всё занесём? – спросил её муж.
– Успеем, – сказала она, открыла коробку и потянулась за содержимым. Чашки, фарфоровые блюдца, заварочный чайник.
– Будете чай? – спросила она.
– Нет, спасибо, – его передёрнуло от её взгляда, – я уже пил.
Вдруг у женщины пошла носом кровь.
– Опять, – тронула она под носом, – сосуды, – уточнила она и, пройдя к умывальнику, открыла воду.
На полу осталась лишь пара красных капель. Элиот смотрел на эту кровь, как будто раньше никогда не видел. Вдруг маленькие невзрачные пятна расползлись в ширину по полу, разрастаясь и разрастаясь, а Элиот лишь смотрел, не понимая, почему другие того не видят.
– Боитесь крови? – спросила хозяйка дома, возвращаясь к коробке.
– Что такое? – вернулся муж.
– Кровь пошла.
– Тебе надо к врачу, – сказал он и понёс коробку в глубь дома.
– А это как здесь оказалось? – Женщина достала из посуды фарфоровую статуэтку балерины. – Чудо, что не разбилась. – Она открыла кухонный шкаф и поставила фигурку за стеклянную дверь.
Элиот смотрел на фарфоровую танцовщицу и не мог на неё наглядеться.
– А местечко у нас тихое, – зашёл в дом Финчер, – и хоть мистер Ноэль и говорит, что здесь нужно держать ухо востро, я думаю, здесь безопасней, чем в городе.
– Ухо востро? – переспросила женщина.
– Конечно, без этого никак, – начал Финчер. – У меня вот дочка, Алисия, например, на свидания бегает. А парни только и рады.
– Парни бывают разные, – появился в дверях мистер Хансон и, мельком взглянув на сына, что опять стоял у окна, только вздохнул.
– Все люди разные, – сказала жена. – Джиджи!
Он обернулся.
– Иди поиграй во дворе.
Мальчик улыбнулся и выбежал вприпрыжку из дома.
– Лишь бы не делать ничего, – покосился на него отец.
– Он ещё ребёнок, – сказала мама.
– У вас опять кровь. – Элиот протянул ей платок.
– И правда, – улыбнулась она и, приложив платок к носу, запрокинула голову.
Машина была закрытой, окна её затемнённые – не разглядишь. Ещё пара коробок стояла у дома, ожидая своего часа. Финчер долго прощался, расшаркиваясь, выводя тем самым Элиота из себя.
– Так, значит, Алисия ни с кем серьёзно не встречается? – вернулся он к разговору, когда они с Финчером наконец ушли от соседей.
– Я надеюсь, что нет. Хотя кого я обманываю, – вздохнул Финчер. – Родители, как водится, узнают всё последними. Вон за теми домами, – указал он поодаль, – есть клуб, вся молодёжь собирается там. А этот ваш псих, – посмотрел он на Элиота, – он какого возраста? Может, к ним присоединиться?
Элиот попытался припомнить.
– Точно сказать не могу, может быть, моего.
– Ну, значит, с ними его не будет. Не впишется, так сказать, в компанию. – Он хотел посмеяться над шуткой, но только кривая гримаса исказила его лицо.
Финчер задумался, посмотрел в туманную даль, потом на свой дом и на Элиота.
– А почему вы решили,
