Барон - Аркадий Иванович Голубков
Антуану — же идея служить барону Жоффруа, от одного взгляда которого у него холодел затылок совсем не хотелось, а ещё меньше ему хотелось служить под началом злобного чудовища Калибана.
Жизнь оказалась жестока, а турнир с прекрасными дамами, рыцарями на белых конях в сверкающих доспехах оказался просто фата — морганой, паноптикумом. Чем больше он сталкивался с реальной жизнью, тем сильнее она расходилась с его мечтами. Впрочем, Антуану уже давно было бы пора повзрослеть.
Более реалистичным представлялось поехать в Святую землю, и хоть была опасность умереть в походе от кровавого поноса или от чумы, или погибнуть от удара сарацина[26], но всё — таки это было лучше, чем торчать тут, без какой — то надежды на успех. Или подастся в разбойники, что делали ему подобные рыцари без крова и быть повешенным любым феодалом.
Всё это не отпускало Антуана даже ночью, он даже не мог нормально спать. Как бы Антуан не ворочался на своём довольно жёстком матрасе набитым не как у господ пухом, а обычной соломой, в своей каморке, какую ему соизволил выделить кастелян замка де Кантель, но сон в его голову, обуреваемую разными мыслями так и не шёл.
Антуан решил прогуляться по ночному замку. Как известно, такие прогулки хорошо успокаивали нервы. Разумеется, если это твой личный замок.
Замок де Кантель спал. Все факелы и светильники в его длинных, тёмных коридорах были погашены и там гулял ветер. Ветки старого вяза похожие на когти мертвецов стучали по мутным слюдяным стеклам в коридоре. Формально Антуан в любой момент мог покинуть замок де Кантель. Так как за ним не водилось не какого преступления, кроме того, что он нагрубил мастеру над оружием рыцарю Калибану. Но «приглашение погостить» от барона Жоффруа проигнорировать было нельзя, так как он мог просто кинуть сэра Антуана в темницу. Молодой рыцарь словно приведение тихо шёл по длинному, что штольня коридору замка де Кантель, в одном из окон коридора было разбито стекло, один из его кусков, слева, снизу был отколот и можно было поглядеть, что делается на улице. Антуан это и сделал. Воздух за пределами каменной твердыни был холоден, несмотря на лето. Вероятно, это оказывала своё воздействие река, чей приглушённый шелест слышался даже тут, за высокими стенами замка, убаюкивая его жильцов и их гостей.
Разводной мост был поднят, что превращало замок в островную крепость. Железная панкулиса была опущена, а внутренние ворота замка закрыты, заложены засовами и затянуты тяжкими цепями. Это были не просто меры предосторожности. Совсем недавно отгремела Столетняя война, множество банд сновало туда — сюда по земля несчастной Франции. Страна ещё не успела оправиться и от разрушительного похода Генриха Пятого Английского[27], хоть тот и окончился полвека назад. Да и от набега какого — нибудь «доброго» соседа замок был не застрахован. Хоть в стране было верховенство власти короля и Герцога, но даже королевское Dieu et mon droit[28] не могло защитить имущество его подданных, и она предпочитали защищать себя сами, хотя ночевать в каменном замке, под охраной откормленных дуболомов в кольчугах и варёной коже, с билями и топорами было куда приятнее, чем в деревне, защищённой только полуголодными крестьянами с палками и косами, да огороженной, в лучшем случае частоколом, а чаще всего просто живой изгородью.
Антуан поглядел во двор через окно. Но там было темно и почти ничего не видно из — за клубящегося тумана. Антуан продолжил свою прогулку по замку. Он попал в какую — то галерею, там висели портреты, но из — за темноты Антуан не мог разглядеть, кто на них изображен. Наконец галерея закончилась, и рыцарь уткнулся в какую — то лестницу. Там было темно и не видно не зги. Но тем не менее не желая идти назад, Антуан полез на неё.
Он вынужден был двигаться на ощупь, но, тем не менее ему всё — таки удалось добраться до её вершины. Он наткнулся на дверь. Она оказалась не закрыта и Антуан вошёл внутрь. Пройдя некоторое расстояние, рыцарь замер на месте, а челюсть его медленно отвисла, он замер, разглядывая обстановку комнаты.
Вдоль стен сплошь стояли шкафы, а их полки были завалены свитками и книгами, заставлены ковчежцами, банками, склянками, с самым разным содержимым, порошками, смесями, взвесями, эмульсиями и тому подобным. Посреди комнаты стоял огромный восьмиугольный стол из лавра с вырезанными оккультными символами и восьмиконечными звёздами. В центре стоял обсидиановый шар, а по краям от него разнообразные предметы: нож, набор для алхимии, череп, покрытый надписями и котелок на медном таганке. Всё это освещалось лунным светом, проникавшим в комнату через неприкрытое окно.
По спине Антуана пробежал холодок. Теперь он понял, кем был колдун. Он и барон Жоффруа де Кантель один и тот же человек. Это подтверждали глаза барона. Теперь Антуан вспомнил, где он их видел. Эти чёрные, прожигающие насквозь очи. У колдуна, который чаровской молнией выбил его из седла.
Рыцарь содрогнулся от ужаса и отвращения. Нужно бежать отсюда, понял он. Пока замок спит, у него есть шанс выскользнуть, хотя и совсем небольшой. Но что дальше? Если обвинить дворянина в колдовстве… скорее всего казнят именно тебя. Ибо обвинитель должен быть как минимум одного ранга с обвиняемым, или даже выше. А Антуан был просто бродячим рыцарем, даже без официального помазания.
Антуан развернулся, чтобы спустится по лестнице, но замер, страшась темноты, он боялся не неведомых чудищ, ведь их там не было, а банально споткнутся, упасть и сломать ногу или шею.
Он решил взять одну из свеч, чтобы осветить себе путь, поэтому вернулся к столу, на котором так любезно расположился десяток толстенных восковых свечей жёлтого цвета и огниво.
Рыцарь зажёг одну из них, и, освещая себе путь, пошёл вниз по лестнице. Но стоило ему добраться до галереи, как он услышал шаги, Антуан не знал, кто это был, но выяснять ему этого не хотелось. Может это сам
