Священное озеро - Н. Ланг
– Пася Ōлэн55, – учтиво поздоровалась она и подошла ближе к матери.
Сержант терпеливо вздохнул. Вместо одной женщины, теперь две. Но, к сожалению, быть мрачным вестником – часть его работы.
– Мы… Вынуждены остановить поиски, – сообщил он. – В лесу мы нашли вот это. Вы узнаёте ткань?
Он протянул пакет с уликами. Было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это обрывок рубашки, которую мать собственноручно скроила для сына. Кровь смешалась с медвежьими орнаментами, вышитыми золотистой нитью. Зоя скорбно кивнула.
– Мне жаль, – растерянно добавил он. – Сочувствую вашему горю.
Из-за шума в ушах Зоя не слышала его слов. Что говорит этот человек в чёрной форме? Он почти доставал до потолка сруба, и ему приходилось смешно втягивать голову в плечи. Вдова посмотрела полицейскому в глаза и не прочла в них ничего, кроме усталости. Участвуя в поисках, он не спал несколько ночей.
– Вы не можете так поступить! – воскликнула Зоя.
От нестерпимой боли она согнулась пополам. Из груди вырвался пронзительный вопль. Его было слышно даже за пределами нор-кола. Олени, и без того не знавшие покоя, всполошились ещё больше. Крик отчаяния достиг самых тёмных уголков леса, скатился с урмана к северному берегу Священного озера и утонул в таинственных глубинах. Мир раскололся надвое. Уля глотала слёзы, глядя на страдания матери. Младший брат прожил на земле так мало, не успел найти свой путь, не полюбовался звёздами и луной.
– Мама! Что с тобой? – Ульяна подхватила мать и помогла ей сесть на скамью.
Сержант немного постоял у входа и, бросив угрюмый взгляд на плачущих женщин, бесшумно выскользнул во двор.
– Это неправда, – обессилено прошептала Зоя. – Что же произошло? Матвей не умер!
Она кричала, сорвала с себя платок и швырнула на пол. Ульяна пыталась обнять её и успокоить. Но мать была безутешна.
– Он живой! Живой! – как молитву повторяла Зоя.
Так прошёл час, затем ещё один. Солнце укатилось за облака. Тайга дремала.
Когда мама затихла, Ульяна уложила её в кровать и накрыла одеялом. Дочь сидела у изголовья и наблюдала за беспокойным сном. И жалела, что слишком мало времени проводила с братом, а ведь он так любил играть с ней. Вместе они ходили в лес собирать ягоды и грибы, а мама пекла пирожки с подберёзовиками, готовила варенье из дикой земляники. Ульяна вспомнила аромат сочных ягод и вдруг поняла, что лишилась половины сердца, той, где жили отец и брат. Неужели они никогда не пойдут семьёй на промыслы.
Разум и душу охватило смятение. Вдруг захотелось простора. Стало тесно в деревянной избе, где воздух пропитан ужасом и скорбью. Ульяна встала и огляделась, ища себе занятие. Но даже любимая вышивка не интересовала её.
Прощаясь, она легко дотронулась до маминой щеки. Потом надела джинсы, футболку и тёплую флисовую кофту с капюшоном, которая не раз выручала в морозы, облилась репеллентом. У выхода Ульяна обернулась, кинула быстрый взгляд на маму, что спала тревожным сном.
Пилта̄л подошёл к дочери хозяев и настороженно вдохнул запах её протянутой ладони. Наконец, узнав Ульяну, грациозно склонил голову, украшенную раскидистыми рогами, словно короной. Обычно он с недоверием воспринимал чужие прикосновения, но детям хозяина великодушно позволял ласкать себя. Вожак послушно лёг на мягкую подстилку из еловых веток, Ульяна опустилась рядом на корточки. Она ощущала запах влажной после короткого дневного дождя почвы, впитывала энергию, исходившую из самых недр. Уля гладила серебристую шерсть животного, и вдруг сознание пронзила неожиданная вспышка. Перед взором возникло размытое изображение. Превосходным оленьим слухом она различила голоса из прошлого – детский и мужской.
– Я спрятал порцию, но хватит на двоих, – Матвей убрал промасленный пергамент в школьный рюкзак.
Ульяна почувствовала аромат клюквенного пирога, который мама выпекала по праздникам.
– Молодец! – похвалил папа, и они остановились перед громадами разлапистых кедров, что веками росли в суровых краях.
На плече Ювана висело ружьё. Он учил сына охотничьему делу. Это последний день земной жизни отца.
– А̄тя56,– мягко позвала Ульяна. Она хотела предостеречь папу, но он, не оглянувшись на отдалённый зов, вошёл в глухую чащу.
Лёгкая дрожь пронеслась по телу, и Уля отпрянула от Пилта̄ла. В нос ударил запах дымящегося мха, отпугивавшего гнус.
– Пӯмасӣпа57! – она обратила благодарный взор к небу. Ей позволили увидеть отца ещё раз.
Нарушив траур, Ульяна пошла к озеру, раскинувшемуся южнее. Душа всегда тянулась к сакральному пространству. Десятилетиями предки Айдаровых разводили на ягелевых пастбищах богатые стада оленей, охотились на пушных зверей и птиц. Мясо и мех Юван продавал на ярмарках и поставлял в магазины. Особенно везло, если удавалось добыть медведя. Однажды отец принёс во̄рто̄лно̄йку58, и тогда Ульяна и Матвей впервые участвовали в Медвежьих игрищах. Шкура грозного хищника украсила почётный угол дома. Слухи стремительно разошлись по окрестностям, и родственники съехались на празднество. Лирические мелодии санквылтапа обволакивали гостей, призывали духов на торжество. Так как это был самец, обряд продолжался пять дней. Мужчины-охотники пели, разыгрывали забавные сценки с берестяными масками. Особенно Ульяне запомнилось представление духов-покровителей.
Юван старался научить своих детей всему, что умел сам. Ведь без необходимой сноровки не выжить в суровых условиях Севера. Отец обучил дочь рыбачить, ставить камки59 и плести черпаки из черёмуховых прутьев. Рано утром на обласе, выдолбленном из осины, они отправлялись на середину озера и закидывали сети.
Ульяна шла медленно, вдыхая ароматы лесных трав. Пристань считалась чем-то вроде места встречи для молодёжи со всей округи. Днём подружки обсуждали вышивку или делились секретами, а вечерами влюблённые пары назначали свидания. В сумраке призывно мерцала керосиновая лампа. Кто-то уже побывал на причале, но теперь там пусто.
На небосводе висела огромная луна, похожая на бубен шамана. Ульяна залюбовалась ею и на миг забыла о грусти. Все мысли исчезли. Она жаждала раствориться в воздухе, наполненном древней магией. Трепетное предвкушение вновь овладело ей. Такое же чувство она испытала в интернате, когда случилось видение. Озеро наполняло её неведомой силой.
Устроившись на кромке пирса, Ульяна закрыла глаза, вытянула руки и ощутила невесомое прикосновение ветра. Будто кто-то гладил ладонь.
– А̄сь60?– зажмурившись, прошептала Уля.
Кто-то невидимый тронул поникшие плечи. Она улыбнулась и представила, будто отец скажет, что пора нести домой удачный улов.
– Нет, – отозвался знакомый голос. – Это всего лишь
