Железный Аспид. Мир - Н. Мар
— Что ж, — овладев собою, хмыкнул председатель. — В конце концов, андроид так хотел туда добраться. А пока он летит, пусть все увидят: только смерть — кратчайший путь к сердцу Браны.
Самина, без кровинки на лице, подошла к мачехе и обняла ее крепко-крепко:
— Я хочу домой.
* * *
В карфлайте Сиби пыталась говорить с дочерью, отвлекать, но Самина уставилась в пустую черную стену. Мачеха держала ее руки в своих, ворковала сбивчиво о санаториях на Халуте, куда неплохо было бы улететь им вдвоем. Раз все закончилось.
— А я все думаю об Орисе, — от волнения Сиби перескакивала с одной тревоги на другую. — Неужели они его убили? В ответ на тот удар по границам… Харген говорит, конечно, убили.
Самина повернулась к мачехе. Только имя брата и вывело девушку из ступора.
— Дождемся конца войны, мам.
— Конца и края ей нет!
— Уже недолго, я чувствую. На казни была половина правящих домов, о чем это говорит? Нас уже все предали!
— О серьезном переломе речи не идет: с Браной остались сильнейшие. И ты видела… Ты видела, как жестоки аспиды.
— Да, мам. Но Джур риз Авир — не робот. Может, он не так бесчеловечен.
И снова уставилась в пустоту. Сиби многое бы отдала за то, чтоб Самина не замыкалась вот так: уж лучше бы плакала, или жаловалась, или злилась. Что сотворил с ней андроид? Заменил ей сердце на подшипник, ампутировал душу. Оставил на Бране свою мертвую копию. Женщина молилась, чтобы дочь заговорила с нею, но совсем не была готова услышать:
— Мам, я хочу к морю.
— Да… — осторожно начала Сиби удивляясь, отчего эти обычные слова так ее напугали. — Харген и сам не прочь, чтобы мы с тобой уехали. У него сейчас непростой период из-за потери управления над магнетарами. Опасается бунтов…
— Нет, отвези меня к нашему морю, здесь, на Бране. Прямо сейчас.
Самина потянулась за сумкой, в которой оказались удобные брюки, свитер и кроссовки. Платье-футляр полетел в угол.
— Малыш, ты чего?
— Я просто хочу туда, где… В последний раз. Хочу туда, — она посмотрела, как бледнеет мачеха и усмехнулась горько. — Ну, мам! Планируя утопиться, разве заморочилась бы я с переодеванием?
До моря был час полета. Сиби посадила карфлайт на том-самом-месте. Вокруг еще валялись обломки брига. Песок и соль уже взялись за них. От имперского корабля-дракона не осталось и следа, так поработали на берегу спецслужбы Харгена. Сиби подняла из водорослей обрывок кабеля.
— Один мусор. Что ты хочешь здесь найти?
— Ничего, — Самина присела на кочку, из которой вилась обгорелая акация. — Лети без меня, мам. Я сама вызову карфлайт до дома.
— Ты… уверена?
— Да. Я хочу начать все сначала. Поэтому и вернулась в то место, где жизнь пошла наперекосяк. Я посижу здесь и приеду к тебе, хорошо? — вроде это был вопрос, но тон не допускал возражений.
— Хорошо.
Сиби обняла ее, поцеловала нежно. Она не хотела улетать, боялась оставлять дочь одну. Но чувствовала: без этого Самине не выкарабкаться. Вскоре девушка провожала взглядом карфлайт, пока тот не исчез за горизонтом. Она собиралась подождать еще минуту для верности. Но рывком встала. Достала зажигалку из кармана брюк и бросила на песок. Ждать свой черед. Потом развернула алливейский свиток, чтобы с дотошностью маньяка перепроверить все, что уже выучила наизусть.
Глава 36
Где нет ничего проще водорода и ничего сложнее древнеалливейского
Кайнорт не подвел: на встречу с Джуром надел черные кеды. Стоя в лапах силовых полей разной плотности, в окружении тех, кто сделал его бродягой, эзер не вполне понимал, что он вообще тут делает. За каким блазаром подписался? Но ему льстил невероятный уровень защиты против его навыков убийцы. Его Величество из своего безразмерного газового кресла наблюдал за гостем вполглаза и слушал вполуха. Якобы. Таков был этикет. Разговор вел адмирал Проци.
— У Вас информация от господина Эммерхейса?
— Да. Это координаты выброса Браны при переключении реле.
— Простите?
— Реле гиперпространства. Вы многого не знаете. В этих файлах все есть.
Бритц протянул ему керамоцисту. Прежде, чем позволить Ри взять у эзера флешку, Ву пристально взглянул на него. В который уже раз. Аккуратный умник с непримечательными, ровными чертами, идеальными для того, чтобы забыть, как только он пройдет мимо. Забыть все, кроме пустых белых глаз. Их черный зрачок, черный кант на краешке радужек, черные ресницы и брови делали взгляд гипнотическим. А может, Вурис просто был наслышан о чудовище, и теперь любая черта трактовалась не в его пользу. А может, он сам не мог забыть, как рушит Эзерминори, и хотел видеть в Кайнорте отражение своих демонов. Как бы то ни было, появление насекомого на мостике имперского флагмана было случаем беспрецедентным.
Ри передала адмиралу накопитель.
— Почему Вы помогаете андроиду?
— Минори выгодно падение Браны. Харген Зури становится импульсивным, а нам не нужен еще один апокалипсис.
— И что же? — искренне удивлялся Проци. — Вы могли обмануть Эйдена. Отправить сигнал и повернуть к Урьюи. Он бы выбросил планету, и не все ли равно лично Вам, куда и как?
Кайнорт улыбнулся, и ямочки, конечно, сыграли против него в глазах ибрионцев.
— Не знаю, адмирал. Вы здесь главный по безразличию к планетам.
Прежде, чем Ву рискнул напортачить, Джур поднялся и сам подошел к Бритцу.
— Будь на Вашем месте любой другой эзер, я бы и слушать не стал. Но мы навели справки. Девять орденов за храбрость и отвагу. И дюжина трибуналов. Трижды маршал. Трижды разжалованы с треском. Знаете, о чем это говорит?
— Что я непомерно стар.
— Нет, минори. Это значит, что при всей отваге Вам плевать на репутацию. Да еще вот: Рю Мизл, — он кивнул на кеды. — А значит, Вы действительно могли найти общий язык с Эммерхейсом.
— Вы, наконец, посмотрите карты? — для эзера прийтись по душе ибрионцу было, пожалуй, оскорблением.
— Их уже анализирует Ри.
— Если вкратце, Брану выбросит в систему
