Изморозь в душе - Тата Шах
— Мы по-прежнему не знаем кто наш противник. И я хотел бы поблагодарить наших адептов за идею с заморозкой. Как показало время, только лед помог пробить брешь в защите чужеродных кораблей. Именно чужих. Аналогов в наших мирах нет. Это могут быть разведчики, или передовой отряд целой армии. Как они оказались внутри жилых секторов не понятно. Но создается впечатление, что они имели точные координаты нашей базы. Им кто-то помогал изнутри. Потому предлагаю, доложить императору и не тянуть с этим.
— Спасибо майор. Вы удачно со своим аналитиком решили отработать первый контракт с нами.
Ух, ты. А мы ни сном, ни духом о занимаемой им должности. И когда успел так взлететь по карьерной лестнице?
Кон Тершс обратился уже к нам.
— Адепты. Нам необходимы ваши идеи о том, кто противник. Не помешают и предположения о происхождении их технологий.
Они, что хотят, чтобы мы им сейчас все ответы выдали? Но мой Лик в очередной раз раз доказал, что не так прост и смог, подтвердить дар аналитика. Он спросил разрешения озвучить свои выводы. И когда получил его, поразил своими умозаключениями даже меня.
— Я думаю противник нам, как раз известен. Это варвы. Опережая ваши вопросы, скажу, почему я сделал такие выводы. Варвы в последний цикл активизировались. На рынке появляется все больше их продукции. Они заключают огромное количество различных договоров. Мы еще с акр Винур пару месяцев назад обсуждали причину этой активности. Так, как они не могли скупить неизвестные военные разработки, по причине их отсутствия, то можно сделать вывод. Ими кто-то руководит. И он должен быть достаточно силен, чтобы воинственные варвы приняли нового лидера.
— Логичные выводы.
— Я так же думаю, что это была проверка наших сил, продолжил братишка. Так же личность их лидера можно легко выяснить.
— Даже так. Ваши предложения?
Его мнение не отвергли. Умный командир, дальновидный.
— Это кто-то обиженный из одаренных. Он вполне может иметь друзей среди бывших выпускников Цереры.
— Тогда почему они не пошли уничтожать ее, а напали на нас?
— Потому, что мы первые, как всегда будем принимать удар на себя, — задумался, просчитывая варианты опознавания личности и мы уже через мгновение могли услышать имя, — Аскольд понимает, что, только поставив нас на колени, сможет диктовать условия и Церере.
— Не тот ли Аскольд, который пару циклов назад взорвал себя и свою команду?
— Этого не может быть. Если этот сильнейший одаренный выжил, то ему никто не сможет противостоять. Обижать его было полнейшей глупостью кон Ассина.
— Император не поверит. И время будет упущено. Я бы попробовал договориться с ним. Предложить ему сделку. Он устраивает несколько терактов, больно бьющих по самолюбию правящую семью. А мы давим на некомпетентность кон Ассина и забираем школу под себя.
— Это давно пора было сделать. Но вы понимаете, что это заговор?
— А сколько одаренных поляжет против этих технологий? И не факт, что мы выйдем победителями.
— Но мы же можем их победить льдом.
— Можем. Сколько вы найдете таких одаренных? Пару десятков, сотню. А справятся ли они с армадой кораблей. И настолько ли их дар силен, чтобы использовать его в пространстве Космоса и направить сквозь металл кораблей?
— С такими характеристиками у нас всего пять одаренных, — посмотрел в удивлении на меня, — а вы Милар, смогли бы остановить десять кораблей?
— Не знаю. Через десяток циклов, — опять начала контролировать себя. Одно дело думать о временном определении в годах. Другое применять его при посторонних. Лик улыбнулся в поддержке, заметив, что я опять споткнулась на этом слове.
— Но если мы начнем давить на императора сейчас, он не пойдет на уступки. Аскольд прав. Только завоевав пару наших планет, он сможет диктовать свои условия.
— Кон Тершс. Разрешите, — теперь уже я попыталась выдать свою идею. Ведь для меня дело чести разобраться с принцем.
Тот, кто не был учеником этой школы, вряд ли, поймет меня. Это уже дело принципа — добиться справедливости. И кто-то же должен позаботиться о детях. Я понимала Аскольда и соглашалась с его бредовым планом. Почему бредовым? Так наша история говорит о том, что у него не больше пятидесяти процентов на успех. И то, при множестве условий, которые в случае неудачи обеспечат ему беспрепятственное вторжение.
— Мы вас слушаем, адептка.
Приятно было осознавать, что нам дают шанс показать себя. Понятно же, что перед тем, как пригласить на эту беседу, сначала этот клубок постарались разобрать аналитики базы.
— У меня не то, чтобы идея и выход из этой ситуации, а предположение. Аскольд не просто так рвется в Цереру. Он оставил там дорогого для себя человека. Сестренку, возлюбленную? Если выкрасть ее для него, можно будет направить его гнев в нужное русло.
— Думаю, он и так пойдет нам на уступки, — высказался кон Шторм.
— Согласен, — подтвердил слова куратора кон Тершс.
После этого с нами попрощались, велев не распространяться о секретном разговоре. Я вышла оттуда в сомнениях. Вроде и хорошее предположение выдала, но создавалось впечатление, что они ждали от меня большего, например, предложение о выходе из этой ситуации. И Лика удалили от дальнейших обсуждений. Он-то уж точно смог бы им выдать не одну идею. И тут, чувствуя мои переживания, он взял мою руку.
— Милар. Все будет хорошо. Может и правильно, что остальное будут решать без нас. У нас пока недостаточный уровень. И аналитики у них намного опытнее меня.
Нет. Какой же он молодец. Меня успокоил и о себе не забыл. Одним словом мечта, а не мужчина. Кому-нибудь достанется это сокровище. И жаль, что не мне.
Все последующие дни не происходило ничего любопытного. Как бы мы не старались, узнать ничего не получалось. Потому махнули рукой. Пусть все идет, как идет. Если понадобимся, нас вызовут. Но где-то внутри меня продолжало жить сомнение. Может быть, я смогла бы сделать намного больше.
Нас вызвали спустя неделю. И мы вновь предстали перед очами командира. Капитан кон Ролс встречал нас у дверей.
— Чтобы не происходило, не врите.
Хорошо, что предупредил. Но не очень и помог. Мы все так же оставались в неведении. Внутри блока для совещаний помимо адмирала и все тех же личностей, присутствовали ректор и император. Причем от императора была лишь голограмма
