Крайние меры (ЛП) - Харпер Хелен
— Урсус.
Я моргаю. Звучит по-идиотски. На самом деле, ему вполне подходит.
— Вот моя визитка. Она может звонить мне по этому номеру днём и ночью.
Хлопает дверь, оповещая об его уходе. Я слышу, как Бекс облегчённо выдыхает. Я остаюсь на месте, ожидая, когда она выйдет из-за угла, чтобы найти меня. Засранец, вероятно, всё ещё наблюдает за входом в магазин. Мне хочется оставить её в покое; для неё будет безопаснее, если я уйду, не повидавшись с ней, но мне нужно увидеть эту визитку. Мне нужно знать, из какой Семьи этот вампир.
Как только она заворачивает за угол и видит меня, она вскрикивает, затем хватается за грудь и задыхается.
— Чёрт ВОЗЬМИ, Бо, ты чуть не довела меня до сердечного приступа!
— Прости, — я даю ей минутку прийти в себя. — Я не задержусь. Для тебя небезопасно, если я буду здесь. Мне просто нужно увидеть визитку, которую оставил вампир.
Она выглядит удивлённой, затем передает её.
— Я собиралась выбросить его в мусорное ведро вместе с остальными.
— С какими остальными?
Она выглядит мрачной.
— Подожди здесь.
Пока Ребекка скрывается в своём кабинете, я проверяю визитку. Она тёмно-синего цвета, что символизирует Семью Монсеррат. Я чувствую себя довольной собой, пока она не появляется, держа в руках ещё несколько визиток. Я просматриваю каждую, и мой ужас растёт. Красная: Медичи. Чёрная: Стюарт. Серебристая: Галли. Белая: Бэнкрофт. Все чёртовы вампирские Семьи были здесь и искали меня.
— Эти тоже хочешь забрать? — она протягивает ещё несколько визиток. — Это из полиции.
— Нет, я… — заикаюсь я и в конце концов просто качаю головой.
— Я видела, что произошло в «Крайних Мерах», Бо. Что, чёрт возьми, происходит?
— Будь я проклята, если знаю.
— Ты знаешь, если я могу что-то сделать…
— Я знаю, — тихо отвечаю я. — Ты и так помогла достаточно, Бекс. В ближайшее время я буду держаться подальше. Не беспокойся обо мне. У меня есть план.
Она смотрит на меня скептически. Она слишком хорошо меня знает. Хотела бы я, чтобы у меня действительно был план.
Глава 9. Доктора и Медсёстры
К тому времени, как я покидаю «Паровую Команду» и направляюсь в Брайтонский госпиталь, движение в Лондоне уже в самом разгаре, и вскоре я попадаю в полноценную пробку. Я чувствую, как во мне нарастает раздражение. Водитель впереди, кажется, больше озабочена изучением своего макияжа в зеркале, чем обращает внимание на фары, в то время как справа от меня сидит парень, который не только выглядит слишком юным для вождения, но и на максимальной громкости слушает какой-то жуткий рэп.
Убеждая себя, что я ничего не могу сделать, чтобы ускорить движение транспорта, я хватаюсь за одноразовый телефон. После этих звонков мне придётся его выбросить; в любом случае, деньги на нём, вероятно, почти закончились. Игнорируя все законы, запрещающие пользоваться мобильным телефоном во время езды — хотя со скоростью три километра в час это нельзя назвать ездой — я звоню в невероятно эксклюзивный спа-центр, где Глава Семьи Бэнкрофт провела свой день. На мой звонок отвечают через три гудка.
— Доброе утро, Спа-Де-Лоти, говорит Анжелика, — воркует секретарша. — Чем я могу вам помочь?
Я подстраиваю свой акцент под ту манеру, в которой я говорю, когда хочу побесить дедушку.
— Доброе утро, Анжелика. Это Миднайт, звоню из поместья Бэнкрофтов, — я знаю, Миднайт — глупое имя, но я также знаю, что человек с большей готовностью примет его в качестве вампирского псевдонима, чем, скажем, Труди или Джейн.
Раздаётся едва слышное аханье затем Анжелика говорит снова.
— Я переведу вас на директора нашего спа-салона.
— О боже, Анжелика, в этом нет необходимости, — многократное использование чьего-либо имени помогает человеку установить с вами контакт; чем чаще я говорю «Анжелика», тем больше вероятность, что он мне поверит. — Это несерьёзный вопрос. Просто Леди Бэнкрофт так хорошо провела вчерашний день, что меня попросили записать её процедуры, чтобы она могла повторить этот опыт.
— О, да, хорошо. Я передам вам эту информацию. Впрочем, по средам она получает те же самые процедуры. Не думаю, что на этой неделе что-то изменилось. Может, мне всё-таки отправить это по электронной почте?
— В этом нет необходимости, — спокойно отвечаю я. — Было бы полезнее, если бы вы просто сказали мне об этом сейчас, — я надеюсь, что администратор Спа-Де-Лоти достаточно нервничает из-за разговора с вампиром, чтобы не подвергать сомнению мою просьбу.
— Да, конечно. Пожалуйста, не вешайте трубку.
Музыка в стиле нью-эйдж наполняет мои уши. Я на мгновение отодвигаю телефон, но от этого рэп из соседнего вагона кажется только громче. Я представляю, как Анжелика, одетая в белую униформу мнимого доктора, перепроверяет информацию с Семьей Бэнкрофт по другой линии, а затем с внезапно обретённым акцентом кокни говорит мне, чтобы я отваливала. Однако она не такая подозрительная.
— Мисс Миднайт? В качестве процедур мы использовали отшелушивающий скраб для тела с кислотным ожогом, массаж горячими камнями и ванну для сенсорной депривации.
— Понятно. Анжелика, вы можете уточнить, когда началась и закончилась депривационная ванна? Я слышала, что это настолько удивительно, что кажется, будто прошло пять минут, хотя на самом деле прошёл час. Я бы хотела получить окончательный ответ для мисс Бэнкрофт.
— Это началось в два часа и закончилось в четыре. Это довольно долгий промежуток времени, но я думаю, вы, ребята, привыкли находиться в маленьких закрытых помещениях, таких как гробы.
«Ой, Анжелика, — я думаю про себя, — ты на секунду забылась».
— Мы не спим в гробах, — говорю я самым ледяным тоном, на какой только способна.
— О боже, мне так жаль, я не хотела вас обидеть! Простите, я не хотела…
— На этом всё, — я вешаю трубку, а бедная девушка всё ещё извиняется.
Светофор загорается зелёным, и сквозь него медленно просачивается поток машин. Я еду вперёд и оказываюсь в начале очереди как раз в тот момент, когда снова загорается красный. Нетерпеливо постукивая пальцами по рулю, я обдумываю полученную информацию. Если не считать того, что в Спа-Де-Лоти есть несколько вызывающих беспокойство процедур — например, пилинг с кислотным ожогом, кто-нибудь такое хочет? — я чувствую, что могу вычеркнуть Бэнкрофтов из своего списка виновных в инциденте в офисе Тэма.
Все Семьи имеют иммунитет от судебного преследования со стороны людей. Они не убивают людей наугад не потому, что боятся оказаться в тюрьме: они сдерживают себя, потому что это плохой пиар. Я не могу поверить, что Глава, гипотетически ответственная за самую страшную за последние годы атаку кровохлёбов, не выходила на связь, пока всё происходило. Затем я думаю о том, что каждая Семья пришла навестить Ребекку. Возможно, они объединились, отбросили свою обычную враждебность и действуют сообща.
Нет. Может, у них и установилось непростое перемирие, но последние триста лет они были готовы вцепиться друг другу в глотки. Дурацкое улучшающее заклинание, наложенное изворотливым деймоном, этого не изменит. Я перемещаю Семью Бэнкрофт в конец моего списка подозреваемых. В этом вопросе я должна доверять своей интуиции.
Как только я проезжаю Марбл-Арч, движение ослабевает, и я сбавляю скорость. Я заезжаю на автостоянку Брайтонской больницы чуть позднее десяти часов. Меня возмущает стоимость парковки на дисплее — как больница может ожидать, что люди будут платить так много? У меня на исходе последние несколько монет, а их не хватит даже на полчаса. Я испытываю искушение прокатиться по окрестностям и найти место подешевле, но пробки меня раздражают, и рано или поздно мне придётся вернуть эту машину. Где было бы безопаснее оставить её, чем здесь? Я чувствую себя немного виноватой из-за того, что взваливаю на владельца большие расходы. Я обещаю себе, что верну их, как только смогу снова безопасно получить доступ к своему банковскому счёту.
Я беззаботно прохожу к главному входу в больницу, руководствуясь принципом, что если ты выглядишь так, будто знаешь, куда идёшь, никто тебя не остановит. Это работает. Отделение интенсивной терапии находится на третьем этаже, поэтому я натягиваю на лицо яркую, уверенную улыбку и шепчу «доброе утро» нескольким опешившим людям. На лицах ни у кого нет и тени узнавания, так что дурацкая шляпка, должно быть, делает своё дело. Я захожу в лифт и нажимаю кнопку четвёртого этажа — педиатрия.
