Светлые века - Йен Р. Маклауд
Кучер то и дело выкрикивал слова, благодаря которым позднее вечернее движение Норт-Сентрала расступалось перед каретой вельграндмистрис.
– Это Джордж, – сказала Сэди. – Он все время упоминает твое имя – мы подумали, что, возможно, ты тот, к кому он действительно мог бы прислушаться.
– В чем дело? Что-то насчет Анны?
Она вздохнула и зажгла сигарету. Я заметил у нее на пальцах лишние кольца.
– Бедная Анна, похоже, последний человек, которого он готов выслушать в данный момент. Он говорит неимоверно странные вещи.
Скромно поименованная Капеллой защитников большая церковь полтора века простояла на перекрестке Стрэнда. Защитников – то есть адвокатов – как отдельной гильдии больше не существовало, их поглотила Гильдия нотариусов, а большой, но унылый шпиль капеллы долгое время представлял собой бесполезный ориентир, которым дымивший вокруг транспорт, как правило, пренебрегал. Однако этим вечером капелла был в центре внимания. Театралы и гуляки высыпали на улицу и с улыбкой указывали вверх: туман рассеялся, и шпиль сиял. Мы с Сэди поняли, пробираясь сквозь толпу, что люди думают, будто началась некая причудливая гильдейская церемония.
Главные двери капеллы выглядели так, будто их взломали, и Джордж находился внутри среди множества фонарей, пыли и дыма. Анна тоже была там, она о чем-то его умоляла, но Джордж ее словно не видел – как и меня с Сэди, когда мы бросились к нему по выщербленному полу. Он был раздет до пояса, весь в поту и пыли. В левой руке он сжимал свернутый план. В правой – лом, размахивая им.
– А-а, Роберт… – Со второй попытки Джордж меня заметил. – Ты знал, что Лондон на самом деле болото? Здание стоит на дренажных каналах, сооруженных давным-давно…. А вот эта штука, скорее всего, полая. – Он ударил ломом по колонне. Полетела каменная крошка. – Кстати, который час?
– Скоро полночь. Что ты творишь?
– Полночь? – Он толкнул колонну. Та была шести футов в диаметре. – Я надеялся, что на улице к этому моменту все утихнет. Придется остановить уличное движение и отогнать людей подальше. Не имею ничего против вмешательства полиции.
– Он собирается стереть капеллу с лица земли, – объяснила Сэди. – Что бы это ни значило.
– Поговори с ним, Робби, – добавила Анна с побелевшим лицом. – Он украл заклинания для этого здания из академии своей гильдии. Он все время говорит что-то о противоположности Халлам-тауэр.
– Надо снова подняться наверх, – объявил Джордж, размахивая ломом, как денди тростью. – Почему бы тебе не пойти со мной, Робби? Я все продемонстрирую…
Винтовая лестница башни поднималась все выше и выше. Джордж остановился на полпути на металлической платформе и подождал меня, рассеянно постукивая по одинокому большому колоколу. На меня посыпались пыль и штукатурка. Воздух загудел. Главное заклинание Капеллы защитников, объяснил Джордж, снова устремившись вперед, было не только вшито в фундамент. Оно обвивало шпиль до самого верха, пронизывало стены и контрфорсы в виде эфирированных медных лент с гравировкой. Если его снять, все здание станет хрупким, как бумага. Но камни по-прежнему казались невероятно тяжелыми, когда я выглянул с балкончика на башне и увидел круговерть огней Стрэнда. Гильдейские дворцы. Театры. Светящиеся трамвайные и телеграфные линии, соединенные в колоссальную паутину, которая могла бы – я подумал об этом, испытав мгновенное головокружение, – подхватить нас, когда мы упадем.
– Там Анна! – крикнул он. – Она снаружи!
Ее было легко узнать в красном берете, она стояла рядом с Сэди в серебристом пальто среди ангелов на кладбище. Анна подняла голову, ее лицо было белым сердечком. Джордж привязал к шпилю фонари, чтобы подсветить его. Ночной ветер обдувал нас, и Лондон мерцал желтыми огнями, пока вышмастер показывал мне позеленевшие медные пластины с гравировкой, прикрепленные болтами к каждому из фронтонов, обращенных на четыре стороны света, по компасу. Я провел пальцем по завиткам заклинаний и почувствовал, как трепещет что-то тяжелое, пахнущее плесенью.
– А теперь… просто послушай, – медленно проговорил Джордж, сперва на полтона повысив голос, потом понизив. Под нами что-то скрежетало, как будто работали мельничные жернова. – Теперь… – Он схватил прислоненный к парапету лом как раз в тот момент, когда мои пальцы потянулись к нему. – Нам лучше спуститься обратно…
Чтобы снять заклятие, благодаря которому стояло это уродливое старое здание, разблокировать его контрфорсы и фундамент – все равно что сорвать печать, – необходимо было знать всю магическую формулу, связывающую его фрагменты воедино; если верить Джорджу, эта самая формула заклятия целиком и полностью содержалась внутри витиеватых линий рисунка, украденного им из гильдейской библиотеки. Но это было еще не все. Медные полосы прятались внутри бутовой кладки, под облицовкой из портлендского известняка, и укрепляющие чары, вложенные в них давно умершими рабочими, следовало обнажить. Вышмастер поднял свой лом. Крылатый памятник из белого мрамора разлетелся на осколки в проходе между скамьями. Джорджу рассекло лоб. Его худое грязное тело блестело от пота.
– Здесь небезопасно! – крикнул я. – Почему бы тебе не послушать Анну и не выйти?
– Ха! Анна! – Промозглое здание застонало. – Она всегда и во всем права, верно? И, полагаю, в последнее время я и впрямь не в своем уме. Видимо, съел что-то не то. Может, все дело в мидиях… – Он сплюнул пыль. – Господи, все еще чувствую их мерзкий вкус. Похоже на соль и гнилые водоросли. – Снаружи гудели клаксоны. Звенел полицейский колокол. – Может, это оказались мидии-кукушки – такие вообще бывают? Господь свидетель, мы сбрасываем в Темзу достаточно эфира и всякой дряни.
Он повел меня к центру здания – тому месту, над которым располагалась вершина церковного шпиля, теперь поднимавшегося над нами; изнутри он напоминал хрустальный грот, поскольку каменная кладка начала обрастать машинным льдом. Он смахнул блестящую пыль с замковой пластины, которая связывала все прочие заклинания и была вмурована в каменные плиты пола. Она была круглой, ее лучи и всякие финтифлюшки покрывал слой разноцветной эмали, переливавшейся в свете фонаря Джорджа. Когда он коснулся пластины кончиками пальцев, оказалось, что краски уже влажные. Он размазал их по лицу и начал читать литанию. Фразы были сложными, ритм – рваным. Вероятно, какая-то деревянная часть башни загорелась от жара одного из многочисленных фонарей, потому что вокруг нас заклубился дым.
– Ты сделал достаточно! – крикнул я.
Джордж повернулся ко мне.
– Это только начало. – Он сплюнул и закашлялся. – Разве я не говорил тебе, что Англии нужен знак – полная противоположность Халлам-тауэр?
Теперь руки вышмастера опустели, и я схватил его за плечи, пытаясь вытащить наружу, но он
