Окно призрака - Камрин Харди

* * *

– Так, ладно, где у него здесь аптечка, – Юэн разговаривал сам с собой, используя практически севший телефон в качестве фонарика.

Рассеянное пятно света дрожало и прыгало, пальцы немели от боли. Он подошел к одной из тумбочек, заваленной бумагами, и проверил выдвижные ящики.

– Здесь нет.

Послышался какой-то отдаленный звук. Юэн застыл на месте и прислушался. Что-то щелкнуло, затем раздался шорох и медленные шаги. На мгновение Юэн подумал, что это восстал из мертвых покойник, который по логике еще должен был лежать в подвале.

– Кто здесь? – спросил голос из темноты.

Юэн повернулся и увел свет от телефона в сторону, увидев Бернарда, крепко сжимающего бейсбольную биту двумя руками.

– Юэн? Что ты здесь забыл? – спросил он, принимая менее воинственную позу и опуская свое оружие.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Юэн полагал, что Бернард уже давно уехал домой. По крайней мере, его машины в такой поздний час около студии не заметил, как и машины Чилтона, а здание было полностью закрыто, свет нигде не горел. Бернард тоже не скрывал своего удивления и… недоверия.

– Ты же разрешил мне побыть в студии в твое отсутствие, – ответил Юэн, от всей этой ситуации его почему-то начал пробирать смех, но он сдержался. Он вдруг почувствовал себя готовым просто лечь на прохладный пол фотостудии и остаться так лежать до утра.

– Ты разве не должен быть на концерте? – спросил Берн.

– Должен, – только и ответил Юэн. В этот момент батарейка в телефоне окончательно села, и свет погас, оставляя их в полной темноте.

Юэна затрясло. Запахло воском и мокрой собачьей шкурой. Горло сдавило, и вязкая темнота забивала легкие. Послышался шорох и быстрые шаги. Бернард вмиг преодолел расстояние до выключателя. Юэн прищурился, интуитивно прикрываясь рукой. Яркий свет резанул глаза и развеял обонятельные галлюцинации.

– Почему ты не включил свет? – спросил Бернард, продолжая держать биту в руке.

«Откуда у него вообще бита?» – спрашивал себя Юэн, смотря, как Бернард решительной походкой направлялся в его сторону.

– Не хотел привлекать внимание.

– Какого черта? Что с твоей рукой? – воскликнул Бернард.

Юэн без особого интереса посмотрел на свою правую руку, свисающую вдоль тела. С первого взгляда можно было подумать, что он надел ржаво-красную перчатку. Кровь подсохла и запеклась, но на костяшках виднелись алые кровоподтеки. Он поправил край длинного рукава, немного испачкавшегося в крови, чтобы тот не задрался ни на дюйм.

– В общем, дело было так: я резал сыр…

– И решил заодно разрезать себе руку? – перебил его Бернард.

Юэн задрожал и почувствовал, как его снова начал разбирать смех, хотя ничего особо смешного, он и сам это понимал, в этой ситуации не было. Он засмеялся. От смеха становилось легче. Смех отгонял старые-престарые воспоминания, когда рука Юэна была тоже окровавлена.

– Я особо не всматривался. Посмотри и скажи, насколько там все плохо, – сказал он, приподнимая руку.

Бернард выругался. Выругался так смачно, что Юэн даже не ожидал от него. Бита с дребезгом упала на пол, и Бернард схватил Юэна за предплечье другой руки.

– Надо в больницу.

– Да здесь всего лишь царапина. Смотри, кровь почти не идет, – Юэн поднял окровавленную руку, но сам старался на нее не смотреть. Усмехнулся, вновь почувствовав себя дико усталым.

Бернард повел его в сторону темной комнаты, включил там свет и воду в раковине. Юэну показалось, что проявочная немного опустела. Вроде бы раньше здесь было больше вещей…

– Ты в порядке? – спросил Бернард, стоя рядом с Юэном около раковины и наблюдая, как тот оттирал кровь с руки, заодно намочив рукава кофты. – Двигать пальцами можешь?

– Да, – выдохнул Юэн и продемонстрировал, как он в состоянии шевелить пальцами. Порезы защипало, однако ничего серьезного в этой ране не было.

Чтобы как-то скрасить время, Юэн начал петь:

Только когда я уязвим,

Мои истинные цвета

Пробиваются наружу,

И цвета эти

В красных оттенках.

Бернард отлучился буквально на пару минут и вернулся с аптечкой. И где он только ее прятал? Парень ловко натянул синие одноразовые перчатки. На больнице теперь не настаивал и сам увидел, что тут под силу справиться местными силами.

– Не записывался я в твои личные медбратья, – пробубнил он, однако принялся обрабатывать антисептиком множественные порезы на пальцах и костяшках.

– Какой медбрат? – усмехнулся Юэн. – Самый настоящий лечащий врач.

– А теперь рассказывай, что случилось, – твердо произнес Бернард. – Только не эти свои дурацкие истории про сыр. Если ты, конечно, не перепутал кусок сыра со своей рукой. В таком случае тебе надо лечить голову.

Юэн молчал, загипнотизированный движениями Бернарда. Фотограф приложил антибактериальную салфетку, некоторые порезы еще немного кровоточили, и, придерживая ее, начал обматывать руку бинтом. Наложив бинт, Бернард отправил использованные перчатки в мусорку.

– Я не слышу твоего ответа, – сказал он, сложив руки крест-накрест на груди и посмотрев Юэну в глаза. – Молчание тебе не свойственно.

– Все нормально, – ответил Юэн и устало улыбнулся. Адреналин, который бушевал в его крови некоторое время назад, теперь обратился сонливостью, и любые слова хотелось оставить до утра. Но Бернард стоял тут со своим строгим взглядом, желал услышать ответы на свои вопросы, потому что Юэн без предупреждения вломился к нему в студию в такой поздний час. Поэтому пришлось собраться с силами. – Мы просто повздорили с ребятами из группы. И так получилось… что я ушел.

– Ушел? – переспросил Берн.

– Да, ушел из группы. Теперь я не буду выступать с ними.

– А порезы на руке откуда? Выглядит так, будто ты поссорился с чем-то острым, вроде стекла или зеркала.

– С зеркалом у нас тоже случился конфликт. Оно, правда, оказалось вовсе не виновато, всего лишь отражало безответственного идиота.

– Ради этого его надо было разбить? Знаешь, есть некоторые приметы, касающиеся зеркал. Например, что теперь на протяжении семи лет тебя будут преследовать несчастья.

– Спасибо, мне прям полегчало.

Бернард вздохнул и опустил руки.

– Я это к тому, что неужели тебя так задел конфликт в группе? Думаю, вы остынете и снова будете играть вместе, – он пожал плечами. – Хорошо, хоть с рукой у тебя все нормально, а то с первого взгляда казалось, будто ее не спасти. Теперь скажи, что ты в таком состоянии забыл в моей студии?

– Я думал, что ты уже уехал.

– И пролез в студию как вор, не включая даже света? Тогда у меня еще больше вопросов. Я уже подумываю отобрать у тебя ключ.

– Да подожди, – хрипло перебил Юэн, облизнув пересохшие губы. – Давай все сначала.