Присяга фортуны - К. Дж. Саттон
Я сразу узнала это место. Паника разгорелась во мне, словно лесной пожар. «О, Фортуна, какая же ты дура».
Это ночь смерти моих родителей.
До появления Оливера в детстве меня часто мучили кошмары. Я просыпалась с болью в груди, вся в поту. В ночь гибели родителей мне приснился кошмар. Но в этот раз мои глаза были открыты, когда дом сотряс оглушительный рев.
Он был нечеловеческим, полным ярости и голода. Я подскочила, не полностью осознавая происходящее. Деймон не проснулся. Раздался треск разрываемой плоти. Чавканье. Я замерла от ужаса. «Беги, беги, беги», – кричали инстинкты.
Но видением управляла не я, а Джассин. Он не собирался менять прошлое ради меня.
Я аккуратно сдвинула одеяло. Прокралась в коридор и закрыла за собой дверь. Деймон везде ходил за мной хвостиком. Если бы проснулся, точно не остался бы в комнате. Я повернулась, собираясь спуститься в гостиную и посмотреть, работает ли телевизор… но замерла при виде распростертой на полу фигуры. Из моего горла вырвался всхлип.
– Мамочка?
Тишина.
Несмотря на желание сбежать, приблизилась к изломанному силуэту. Мамин рот был распахнут будто в крике. Глаза в ужасе распахнуты. Все тело изорвано, словно бумажное, и внутренности вывалились на ковер.
Мой разум помутился. Я чувствовала, что вот-вот сорвусь. Но пошла дальше, перешагнув маму. Я знала, куда иду. Запертая внутри своего детского тела, пыталась сопротивляться. В горле теснились рыдания и мольбы. Представила, как упираюсь пятками, хватаюсь за дверной проем – что угодно, лишь бы не оказаться в той комнате. Но в детстве я была наивной. Надеялась, что один из родителей жив.
Папа даже не успел подняться с кровати.
Скорее всего, маме удалось так далеко уйти лишь потому, что убийца занимался поеданием ее мужа. Я знала, что она пыталась добраться до нас, чтобы защитить. Ноги казались чужими, когда подходила ближе. Еще ближе. То, что лежало в кровати, не было моим отцом. Свет из коридора позволял рассмотреть каждую деталь.
Безумие дышало мне в затылок. Я пыталась призвать ярость, о которой говорил Лори, но находила лишь боль.
– Нет, нет, нет, – застонала маленькая я. – Папочка, проснись. Пожалуйста. Папочка.
Мир раскололся от крика.
Дрожа, стиснула простыни, лихорадочно пытаясь найти способ бороться с всепоглощающим страхом. Если не гнев, то что-то противоположное. Что, например?
Неожиданно в голову пришел ответ. Одно воспоминание об отце. О настоящем, живом отце. Я проснулась от кошмара. Он вбежал в комнату – один из родителей всегда так делал – и укачивал меня, пока рыдания не утихли. «Я сейчас расскажу тебе кое-что важное, и тебе нужно будет хранить это в тайне, хорошо? – сказал он. – Нашим силам можно противостоять. Есть то, что сильнее страха».
С этими словами он прижал ладонь к моей маленькой груди. Он рассказал, что мои чувства к Деймону и родителям сильнее, чем все остальное.
Теперь, спустя столько лет, я наконец воспользовалась советом отца. Я подумала о маме и ее мягких руках. Об отце и «гусиных лапках» в уголках его глаз. О Деймоне и его застенчивой улыбке. Семья. Радость. Любовь. Они окутали меня, словно теплое одеяло.
Когда снова открыла глаза, то вернулась в тронный зал.
Джассин стоял напротив, подняв кулак, покрытый засохшей кровью. Когда он осознал, что я вырвалась из видения, он нахмурился.
– Моя очередь, – пропела я. Он моргнул, но больше ничего не успел сделать.
Моя воля подхватила его, словно цунами. Оказалось, заклинание усилило мои способности – обнаружить главный страх Джассина оказалось удивительно легко. Осознав его, я удивленно подняла брови.
В следующий миг нас окружил нестерпимый, древний, непостижимый свет. Джассин упал на колени, пытаясь прикрыть окровавленной рукой глаза. Из пустоты раздался голос. Он не был мужским или женским, молодым или старым, злым или добрым.
– Я воздам каждому по делам его, – завибрировал голос вокруг нас.
Кто-то закричал.
Иллюзия растворилась. Я покачнулась, но устояла на ногах. Было тяжело вернуть себя к реальности.
Но когда это мне удалось, мое сердце оказалось разбито. Деймон склонился над Джассином, неподвижно лежавшим на камнях. Кровь струилась у него из ушей, носа и глаз. Я сочувствовала не Джассину, а брату, отчаянно завывающему над телом. Но как бы ужасен ни был этот звук, он подтверждал, что Джассин мертв. Я не сдержала усталый вздох облегчения. Ноги затряслись. Я могла отключиться в любой момент.
Запоздало заметила корону, небрежно валяющуюся на полу. Чувствуя себя старухой, медленно наклонилась и подняла ее. И только тогда ощутила на себе взгляды.
Собравшиеся в зале фейри ждали от меня чего-то. Водворив корону на место, я не позволила себе оглянуться на трон, где сидел Коллиф. В голове звучал его голос. «История доказала, что повиновение из страха ведет к беспорядкам и предательству. Когда взошел на трон, принял решение придерживаться законов и быть объективным».
Но я не знала ничего, кроме страха.
– Пусть это будет для всех вас уроком, – произнесла я, обводя собравшихся взглядом. Деймон все еще плакал. – Тому, кто посягнет на меня и то, что мне принадлежит, воздастся десятикратно.
Мое заявление возымело должный эффект. Большинство фейри теперь смотрели на меня с опаской. Не в силах противиться искушению, я перевела взгляд на фигуру на троне. В глазах короля читалось восхищение и еще что-то…
Печаль.
Я вздернула подбородок и, наплевав, покинула тронный зал.
19
Лиари не держала дистанцию. Видимо, она очень ответственно подошла к своим клятвам, и шла теперь почти вплотную ко мне. Сегодня меня никто не попытается убить, это точно. Что неплохо, учитывая, что мне хотелось наконец снять платье, лечь и провалиться в сон.
Но на полпути в покои Коллифа я вспомнила о своем приказе. «Отведите его в мою комнату. Останьтесь с ним на случай, если он будет вести себя беспокойно, но не причиняйте ему вреда или боли. Я приду после церемонии».
Вервольф.
Надеясь, что выгляжу бодрее, чем чувствую себя, приблизилась к Ильфасу, выполнившему мой приказ.
– Как
