Три комнаты под березой - Ирина Игоревна Седова
«Теперь, когда Югенс мертв, Анч заниматься грязными делами не станет, а тюрьма еще никого не исправляла…» — вот что подумала она, решив не загружать поисковые базы полиции еще одним именем.
Тем более что подлинного имени Анча Кристина не знала, и явившийся ей на Шеркале глюк начисто вытеснил из ее памяти черты человеческого лица, которое в этот глюк преобразилось.
Назад они втроем добирались железной дорогой. Еще в электричке в тамбуре Кристина переоделась в нормальную одежду и стала вновь похожа на современную девушку, а не на огородное пугало. При пересечении границы никаких проблем не возникло: Руслан что-то сказал таможенникам, и они без звука пропустили не только ее, но и ее находки.
На бирюзовые бусы, видевшие на шее у Кристины и нефритовый амулет никто вообще не обратил внимания, и лишь с кинжалами вышла некоторая заминка. Впрочем, как оказалось, этот пункт путешествия также был предусмотрен.
— Это новодел, — пояснил Руслан, не сморгнув, воспользовавшись тем, что Кристина за время своего пребывания на вершине горы начистила все свое имущество чуть ли не до блеска. — Станислав Львович, покажите господам офицерам документы на оба ножа, где они были куплены.
(Второй кинжал, кстати, действительно был купленным в магазинчике сувениров для туристов, и позолота на нем была поддельной).
Таким образом, возвращение Кристины домой хотя и было торжественным, и даже триумфальным, но далеко не сразу помогло решению главного вопроса: кто же был виновником злодеяний по отношению к местным студенткам. Кто заказывал их похищение, а затем безжалостно убивал?
Ведь пока заказчик не был пойман, отправлять дело в архив было нельзя: опасность, что спустя некоторое время все повторится, по-прежнему оставалась. То есть скоро снова начнут пропадать девушки, а полиция узнает об этом слишком поздно, чтобы предпринять хоть какие-то меры к их розыску.
Поэтому Станислав Львович попросил Олесю продолжить наблюдение за городом, отслеживая сверху все Кристинины перемещения. А поскольку Болгарин тоже не снял охрану с Беллы, то не удивительно, что однажды пути этих девушек пересеклись, то есть они встретились и подружились.
Произошло это на молодежной художественной выставке, где среди остальных студенческих работ была и последняя Кристинина, в которую та попыталась вложить свое впечатление от знакомства с Анчем. Картина эта была публикой замечена, хотя и интерпретировалась она комментаторами совершенно вразрез с Кристининым замыслом. На своем полотне та попыталась изобразить демона, спасающего падающую с обрыва девушку, и очень жалела, что у нее не хватило мастерства, чтобы выразить то, что ей грезилось в процессе творчества.
Оказалось, что только она одна, автор, видела отсутствие у демона нехороших поползновений по отношению к девушке. Перекошенная от ужаса физиономия несчастной эмоционально воздействовала на зрителя с необходимым накалом, но вместе с сочувствием к девице она вызывала отрицание рогатого урода с рогами и хвостом, тем более что располагалась девица на склоне бело-коричневой насыпи вверх ногами.
Кристина изобразила грунт как можно реалистичнее, и куртины зеленой травы вместе с карликовым деревцем получились у нее как настоящие. Одетая в экзотическую одежду девушка в плане реализма явно проигрывала, изображение ее было чуть-чуть смазанным, как на фото с недостаточной резкостью — так Кристина пыталась создать иллюзию движения. Демона она поместила как бы в тени, полуприкрытого правым крылом, и пальцы с острыми когтями, протянутые к ноге девушки, казались выпукло-зловещими.
«Падение в бездну», — подписала она свое произведение.
Картина имела оглушительный успех, она стала сенсацией: проходя мимо, и обсуждая детали картины зрители заодно спорили и о том, кто является автором полотна (выставка была анонимной). Кристина тушевалась и жадно поглощала отзывы — ей и радостно было, и больно в зависимости от того, что она слышала. Так было, пока к ней не обратился один из посетителей.
— Тебе нравятся когти этого монстра? — услышала она словно сквозь транс. — Ты любуешься ими уже минут десять.
Кристина подняла голову и увидела молодого парня немногим ее постарше с дерзким насмешливым взглядом и четким вылепленным профилем. В этом лице была своеобразная грубая красота, но она не привлекала — это была красота холода.
— А разве они плохо нарисованы? — ответила она вопросом на вопрос.
— Отлично нарисованы: отполированы и блестят. Особенно мне нравятся эти тонкие уродливые губы — ничего кроме жестокости и насмешки.
— Это Анчутка, — отвечала Кристина. — Он не виноват, что некрасив.
— Чутка? — возразила подошедшая девушка. — Нет, Чутка не такой, он человек.
— Откуда ты знаешь? — спросил парень с холодным взглядом — ты кого-то вспомнила?
— Нет, просто на ум пришло. А улыбка у демона совсем не жестокая — он не злой, он просто притворяется. Ведь правда? — обратилась она к Кристине. — Вы ведь не адскую муку хотели изобразить? Девушка живая, и у нее есть шанс спастись.
— Ну… — протянула Кристина и зарделась. — А как вы догадались, что картина моя?
— Не знаю, просто почувствовала. Меня зовут Белла. А вас?
— Кристина. Может, на «ты» перейдем? Я не привыкла, чтобы мне «выкали»…
До конца августа оставалось совсем немного дней…
* * *
Странно, но Болгарин был вовсе не в восторге от того, что его дочь подружилась с Кристиной Бойковой. В этой девушке ему чудилось нечто странное. Ее возвращение из Казахстана в живом и неповрежденном виде казалось ему подозрительным, а ее рассказы о земляной крепости-горе, которые он пару раз подслушал, полными соблазна и мистики. За ними крылась недосказанность, и подозрение, что Кристина подослана капитаном Фатьяновым для шпионажа, грызло его невзирая на свою явную абсурдность.
В самом деле, ну что Белла могла знать о делах Болгарина? Тем не менее впечатление слежки не оставляло, стоило Кристине приблизиться к границам его особняка. Конечно, он бы сразу запретил Белле приглашать к нему ее новую подругу, если бы не страх, что та удерет домой, в их с матерью квартиру, и откажется от охраны. Пока заказчик не был найден, со многим приходилось мириться.
Тем более что Кристина вела себя боле чем скромно: сразу проходила с Беллой в ее комнату и наружу не высовывалась, пока не уходила в сопровождении охранника. Девочки танцевали, изображали аристократические манеры, рисовали и изучали языки — Белла подтягивала Кристину по английскому, готовя ее к сдаче пропущенной летней сессии, а Кристина давала ей уроки казахского. Ну и еще они обменивались рецептами блюд, проверяя их
