Три комнаты под березой - Ирина Игоревна Седова
«Твоя подруга хотела помешать нам любить друг друга.»
«Но вы ведь выпустите ее потом?»
«Конечно, дорогая, выпущу. Потом. А сейчас пошли наверх.»
«Не верь ему!» — крикнула Кристина. Но Белла только засмеялась, и до Кристины донесся убегающий вдаль цокот каблучков.
Кристина пришла в полное отчаяние — к сожалению, способность светиться в темноте не помогала проходить сквозь стены. А кто-то, между прочим, мог…
— Анч! — произнесла Кристина вслух. — Анч, если ты существуешь, помоги мне!
Спустя секунду перед ее взором возник ее главный глюк — крылатый, лохматый, на копытах и с рожками. В одной руке он на этот раз держал листок бумаги, а в другом — шариковую ручку.
— Что это? — удивилась Кристина, показав на бумагу.
— Я бесплатно не работаю, — заявил Анч. — Сначала договор, потом услуги.
— Ты же еще даже не знаешь, о чем я хочу тебя попросить!
— И так понятно: выпустить тебя отсюда. А что ты мне в обмен дашь?
— Об этом потом. Нам надо срочно спасать Беллу. Она попала в руки маньяка.
— А какое тебе дело до Беллы?
— Она моя подруга.
— Спасением друзей я не промышляю. Моя профессия — ссорить людей и делать им мелкие пакости.
— С этим у тебя будет полный порядок. Если ты выпустишь меня отсюда, и я помешаю ей упасть в объятия хозяина этого дома, то ты знаешь как нас поссоришь? Она мне этого никогда не простит, а может еще и в драку полезет. Вот!
Анч глянул на нее внимательно и рассмеялся.
— Я всегда подозревал, что ты хитрая, но меня так просто не проведешь! Я другой платы хочу. Чтобы когда мы маньяка нейтрализуем, ты не стала бы лезть в отношения между мной и Беллой.
— А разница?
— Я по крайней мере не заражу ее СПИДом.
Кристина содрогнулась.
— Ты… Ты уверен?
— 100 %. К тому же мы с Беллой уже были в одной постели.
— И ей это нравилось?
— Моя работа у Югенса была обучать девочек любовному искусству. К обоюдному удовольствию.
— Ты же очень некрасив.
— Ты в этом ничего не смыслишь.
— Хорошо, согласна не лезть. Открывай дверь…Ты хоть человеческий облик прими! — сказала она ему уже на лестнице.
— Даже не собираюсь. Белла клялась мне однажды, что любит меня, и что ей безразлично, как я выгляжу. Я хочу проверить. За свои слова надо отвечать, или ты другого мнения?
— А если она не согласится?
— Тогда мы ее вырубим, спеленаем и отнесем в другую комнату. А потом на досуге займемся маньяком. С ним ты мне тоже мешать не должна.
Кристина молча кивнула. В спальню они ворвались как раз вовремя, чтобы предотвратить начало процесса. Хозяин дома важно возлежал на подушках, снисходительно поглядывая на свою новую рабыню. Белла была полураздета, на лице ее была написана страсть, и она уже готовилась на него залезть. Увидев непрошенных спасателей, она покраснела и едва не шлепнулась в обморок.
— Белла, дорогая, — произнес Анч, поймав ее тело на полдороге к полу, — разве ты не узнаешь меня? Я тот, кому ты клялась в любви, кому ты говорила, что тебе безразлично, красив я или нет.
— Чутка! — воскликнула та, чудесным образом принимая вертикальное положение. — Ты явился, мой ненаглядный, мой самый лучший, мой нежный и хороший! Значит, вот как ты выглядишь на самом деле!
— Да, я урод, — согласился Анч, — и я не обижусь, если ты меня отвергнешь. Этот тип, который ждет, что ты сейчас прыгнешь в его объятия, смотрится на моем фоне просто симпатягой…
«Тип» между тем, оправившись от первого шока, сунул руку под матрац, достал оттуда пистолет и изготовился из него стрелять. Даже не потрудившись повернуть голову, Анч ударил его хвостом — пистолет вылетел и очутился где-то в углу. А хозяин пистолета вследствие произведенной над ним операции замер в неподвижности, хватая ртом воздух.
— Целуй меня, — сказала Белла, — чтобы я убедилась, что это действительно ты!
Анч обнял ее, и когда его ужасные змеиные губы коснулись нежного личика первой красавицы городка, Кристина едва не зажмурилась от такого диссонанса.
— Этот негодяй, — медленно произнес Анч, закончив снимать пробу с предложенного кушанья, — похищал девушек, приказывал их насиловать, и бросал на потеху толпе других самцов, после чего заставлял их развлекать его самого, заражал неизлечимой болезнью и бросал умирать в страшных мучениях. Девочки, чего он заслуживает?
— Смерти! — вынесла вердикт Кристина.
— Этого слишком мало! — сказала Белла. — Я хочу, чтобы он смотрел, как мы с тобой будем любить друг друга, чтобы он испытал то же самое, что пережила я, когда Югенс повез меня в бордель, и я думала, что никогда больше не увижу тебя, мой несравненный! Мое сердце обливалось кровью от горя.
— Заметано! — согласился Анч. — связываем его и тащим к стене. — Ты как хочешь, чтобы он сохранил способность издавать глоткой печальные звуки, или только дышать мог?
— Мне все равно, только давай залепим скотчем его поганые челюсти, чтобы он нас не отвлекал излишне громкими воплями… А теперь я тебя буду челомкать так, как хочу.
Взяв его лапищи в свои ладони, она принялась целовать его отполированные временем когти палец за пальцем. И под действием этих поцелуев чудовищные крючья превращались в обычные человеческие ногти. Зрелище это было настолько захватывающим, что Кристина не могла оторваться от созерцания процесса, пока Анч не кивнул ей на дверь.
— Что с твоими руками? — успела она услышать удивленный Беллин голосок.
— Я втянул часть своего оружия, чтобы не поранить тебя, дорогая, — донесся до нее ответ Анча из-за закрытой двери.
Дальше Кристина уже не подслушивала. О том, что Анч не насильник, она знала, но нотки, которые звучали в его голосе, заставили ее поверить, наконец, что за Беллу опасаться нечего. Спустившись в вестибюль первого этажа, Кристина села на диван и принялась ждать чего-нибудь: либо окончания действа вверху, либо появления Руслана.
«Счастливая эта Белла, — думала она. — Ее любимый с ней. И наверняка эта встреча у них не последняя. А меня никто не любит. Для всех я — «невеста Шайтана», внутри которой в качестве репеллента какая-то особая «навь».
Затем она засмеялась: про себя и над собой. Если Анч со своими крыльями оказался не глюком, то и «навь» не выдумка. Как бы половчее узнать, что это такое и как люди с ней живут?
«Может, есть какой-нидь способ ее
