Светлые века - Йен Р. Маклауд
Влажный ветер тревожил отражения деревьев. Облака клубились. Моя мать, еще девочкой живя на ферме, бродила по Браунхиту и его потаенным долинам. Наткнулась на Редхаус, сверкающий, словно драгоценный камень на бархате, и госпожу Саммертон. Сколько ночей она сидела рядом со мной в комнатушке на чердаке, сколько историй рассказала – а эту все-таки скрыла…
«Ты не должен винить себя за ее молчание, Роберт. Или ее. Мы не проживаем всю свою жизнь при дневном свете. Есть вещи, о которых невозможно никому рассказать».
– Я думаю, твоей маме нравилось мое общество. Мне-то определенно нравилось ее общество. Но потом она выросла, как и все дети, и ей пришлось искать работу в том городе, в Брейсбридже. Она вышла замуж. Я не опечалилась – ну, может, совсем чуть-чуть. Я давно привыкла к тому, что моя жизнь и жизни других людей расходятся…
– У нее была подруга, не так ли? По имени Кейт.
Блеск неприкрытых глаз мистрис Саммертон стал острее.
– Она тебе об этом рассказала?
Я пожал плечами и сглотнул. Всколыхнулись видения, давным-давно изгнанные в дальний угол памяти.
– Я сам узнал.
– Прошлое лучше не ворошить, – пробормотала она. Медленно встала, скользя руками по стволу рядом. – На той фабрике произошел несчастный случай, – продолжила мистрис Саммертон, когда мы двинулись дальше среди деревьев. – Что-то связанное с эфирными поршнями. Однажды в полусменник они перестали работать. Произошел взрыв, и несколько человек погибло. Твоя мать в то время находилась там, прямо в недрах фабрики. Кейт тоже.
Она сухо прищелкнула языком.
– Ходили разговоры о каком-то несанкционированном эксперименте. Конечно, никто не захотел брать вину на себя. По крайней мере, из числа по-настоящему ответственных лиц. Когда случается что-то плохое, они всегда поступают именно так… Мы всегда думали, что твоя мать отделалась тем маленьким шрамом, а вот Кейт, она заболела, ее муж погиб при том же взрыве, а еще она была беременна. Полагаю, она многого боялась, и больше всего страшилась за дитя, которое носила под сердцем. Итак, твоя мать вспомнила обо мне – она вспомнила про Редхаус…
Я пыталась исцелить Кейт – я сделала все, что могла. Клянусь. Люди считают, что мой народ способен излечивать болезни, творить чудеса, да? Но я потерпела неудачу, как и с твоей матерью. К тому же Кейт стояла прямо рядом с поршнями, когда они взорвались. К моменту, когда я ее увидела, ее кости уже начали превращаться в машинный лед, вены сияли. И все-таки мне известно о травах то, чего не знает большинство так называемых аптекарей. Я сумела даровать ей толику утешения… Увы, Кейт зачахла и умерла. Но она, по крайней мере, дожила до возможности увидеть ребенка, которого выносила, и понять, насколько ее дочь красива.
– Это была Аннализа?
Госпожа Саммертон некоторое время молчала.
– Я уже стара. Но во многих отношениях жила вполне достойно. Никогда не голодала. В результате бессмысленной смерти и ужасного стечения обстоятельств у меня появилась Аннализа. Полагаю, я всегда была такой же, как ты, Роберт. Хотя и не знала этого, искала цель в жизни. А что может быть лучше, чем дать юному существу тот шанс, которого у меня никогда не было?
– Вы знали, какая Аннализа на самом деле?
– Каким бы ни было заклинание, которому подверглась Кейт, в нем наверняка таилась колоссальная мощь. Аннализа обязана была быть подменышем, но казалась совершенной – и ты сам понимаешь, как гильдии должны были дорожить подобной добычей! Так что и речи не было о том, чтобы отдать ее обратно в Брейсбридж. Растить Аннализу – это был долгий и трудный процесс, по ходу которого мне пришлось многому научиться, но, по крайней мере, у меня были кое-какие сбережения, мои небольшие инвестиции, которые, как я обнаружила, поразительным образом умножились за то время, пока я их игнорировала.
Таким образом, я сумела сделать Редхаус комфортным и безопасным, купить все необходимое и заботиться об Аннализе в течение долгих зим, коротких весен и дождливых осеней того северного края. Это странно, но я узнала о жизни обычных людей больше, чем за все предыдущие годы. И я постоянно училась у Аннализы. Сначала боялась Гильдии следователей и, конечно, Гильдии собирателей. Все то первое лето и зиму, и даже когда я еще ухаживала за Кейт, я представляла себе темные и одинокие фигуры и пряталась от теней, но для меня, даже после трагедии с рождением Аннализы, и того дня, когда твоя мать нас с нею покинула, чтобы продолжить жить своей жизнью, те времена были счастливыми. Аннализа была словно неумолкающая песня. Ее волосы менялись в зависимости от времени года. Зимой они были огненно-золотыми, а весной бледнели до оттенка солнечного света. В середине лета становились пшеничным полем. Она называла меня Мисси. И я любила ее, Роберт, мне нравились веснушки на ее носу и то, как ее кожа шелушилась летом. Иногда по вечерам, когда она спала, а я бродила по той замерзшей деревне и наблюдала за тенями, которые освещенные звездами деревья отбрасывали на лужайки, я с трудом могла поверить, что не сплю.
И постепенно, понемногу я сумела познакомить ее с миром людей. Мы развлекались кое-где в сумерках, когда расходилась толпа, в качестве последних клиенток лодочников
