По ту сторону огня - Ева Вишнева
Я хотела снова повторить, что не верю ни единому слову, но не смогла.
Моя добродушная, искренняя Мель всегда была рядом. Не успевала я удалиться от шатра – неизменно наталкивалась на нее. Поначалу я радовалась встречам, так как боялась заблудиться, наткнуться на чудовище или на очередного сумасшедшего. А потом мы сдружились, стали ходить друг к другу в гости; Мель встречала меня утром и провожала вечером, и я ничего плохого в этом не видела. Ошиблась?.. И кашель – не оттого ли он, что Мель караулит у нашего шатра поздними вечерами?..
– Разговорить этого дурня Ырка не составило труда. А вот заткнуть его было гораздо сложнее. Ырк частенько забывался, принимался расспрашивать меня о юге, о винограде, хотя я с ним и словом о таких вещах не обмолвился, я только тебе рассказывал о своем детстве. Ну все, хватит, – Диего схватил меня за руку, поволок за собой. И я шла, словно телок на привязи, не чувствуя ног.
Права была Вэйна, моя маленькая девочка: зачем же я доверяла этому человеку? Зачем подпустила его так близко?
Диего втолкнул меня в шатер, прошел к подстилке, сел, скрестив ноги, указал на место рядом с собой. Я и не подумала сделать шаг навстречу. Мужчина ухмыльнулся, в глазах заплясали искры.
– Что, теперь боишься меня?
– Не дождешься! – Вопреки заявлению сердце мое гулко билось. Я медленно приблизилась, опустилась на самый краешек. – Что тебе от меня надо?
– Обнять, поцеловать, – ответил он с издевкой. – А на самом деле… Помнишь, я рассказывал о человеке у Стены? Так вот, я видел еще одного. Сегодня, недалеко от тела мертвого бога. Снова издали, но на этот раз я сразу понял, что не ошибся: Ырк изменился в лице, остальные растерялись. Ведь Главного рядом не было, некому было подсказать, как поступить. Затем они, конечно, сообразили, но поздно. Я стал их расспрашивать. Упирались, глупые, так, что довели меня до белого каления, за что и поплатились. Но я, кажется, понял, что они скрывали.
– И что же?
– Проходы на ту сторону. Замаскированные, конечно же. Наверное, там какие-нибудь артефакты или еще что-то подобное.
– Так пошел бы и проверил! – не выдержала я.
Диего опасно сощурился. Потянулся, размял руки; мышцы перекатывались под кожей, демонстрируя силу. Кажется, в шатре стало гораздо теплее.
– Ты ведь кое-что знаешь про артефакты, работала с ними – хотя, насколько понял, не так уж много тебе поручали. Не считали способной на большее или не доверяли? Впрочем, неважно. Мертвому богу, кем бы ни было это существо, ты явно по душе: ведь ты не заболела, хотя подходила к нему вплотную. Так что какие-то плюсы от нашего вынужденного союза я все же смогу получить.
– С чего ты взял, что я стану тебе помогать?
– Иначе я сделаю твою жизнь невыносимой.
«Она уже такая», – подумала я и вдруг вспомнила про нож с искривленным лезвием: где он теперь? Наверное, уже не найду. Диего сперва вложил его в мою руку, сыграл на доверии. Я пользовалась им на кухне, но так и не смогла привыкнуть к рукояти. Потом Диего стал брать тот нож на охоту – и теперь наверняка хорошо его спрятал. Какая же я глупая, доверчивая!
Есть еще собственные руки. Может, когда мужчина заснет… «Кого обманываешь? Хочешь стать такой же, убийцей? А еще ты чуть ли не в два раза ниже, худая, слабая. А он почти – или уже – чудовище».
Тело моей Лилии на песке – было, нет? Я, наверное, уже никогда не узнаю.
А ведь Главный пытался предупредить, вспомнила я. Зря столько времени обходила его стороной, десятой дорогой, не здоровалась и не отвечала на приветствия. Ускоряла шаг, стоило его увидеть, сворачивала с дороги. А на самом деле…
– Я помогу тебе. Только у меня есть условие.
– Мне кажется, ты не в том положении, чтобы выдвигать их. Ладно, я сделаю милость и пойду навстречу.
– Если мы все-таки отыщем проход, но мне по каким-либо причинам не удастся вернуться, то расскажи обо мне Фернвальду. Попроси его написать моей семье, будто я сбежала. Уехала путешествовать, оборвала все связи.
– Договорились. Если это все, то давай спать. Я чудовищно устал, – Диего выделил предпоследнее слово, я поморщилась.
– Когда мы отправимся? И как доберемся до бога или до Стены?
– Не твоя забота, Энрике. Предоставь это мне.
Ырк, Свирепый, Ру, Сивый и Сонни: мы похоронили их на рассвете следующего дня. Стояли в кругу, взявшись за руки, пели. А после жизнь влилась в привычное русло: на общей кухне Га с Мель ссорились, остальные вяло их разнимали, кто-то шутил. Все как обычно, словно вчера не произошло ничего из ряда вон выходящего. Только на улице мертвых поставили еще один шатер, и вечером Маа примет новых гостей.
Меня знобило, и даже предполуденная жара не спасала. Кости ломило, запахи сырого и наполовину готового мяса вызывали тошноту, хотя я с самого утра ничего не ела. Мель, заметив неладное, тут же свернула спор, пристала:
– Ну что же ты, Сказочница, все в порядке. Ловкий твой жив, с ним все будет…
– Замолчи, – оборвала я. Не хотелось ни видеть ее, ни слышать.
Мель не обиделась, только головой покачала. Попросила подождать, после чего обошла всех женщин, с каждой тихо переговорила. Вернулась:
– Мы разделим на всех твою работу. Пойди, отдохни, а вечером я принесу вам с Ловким поесть.
Невнятно поблагодарив, я поплелась в шатер.
Почти не запомнила дороги, упала на подстилку. Дотянулась до тканей, распотрошила аккуратную стопку, разбросала поверх одеяла, надеясь согреться, закрыла глаза. Но заснуть не смогла. Попробовала заплакать – тоже не получилось. Смотрела на себя будто со стороны, удивлялась: что за слабая глупая девчонка, вечная жертва обстоятельств, пешка, разменная монетка? Ей остается только кричать: «Забери меня отсюда, я какую угодно настойку, какой угодно яд…»
Я выползла из-под вороха тканей, кое-как добралась до припасов. Кажется, что-то опрокинула по дороге. Выудила кривую бутыль с кровью клерса, вынула пробку. Пила прямо из горла, залпом.
Мель предупреждала, что много клерсовой крови пить нельзя: можно уснуть и не проснуться. Мель вообще боялась снов. Считала, что они затягивают в лабиринт, где можно заблудиться. Какая, однако, глупость…
Бутылка стремительно пустела – хватит ли этого, чтобы хотя бы на время забыть одного человека, его лицо, запах,
