Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ I - Арон Родович

Я подошёл ближе. Всё-таки мама меня когда-то учила: не перебивать человека во время разговора. Поэтому дождался, пока он замолчит окончательно, и только тогда махнул рукой.

— Привет.

— О, здорово! — обернулся он. — В офис?

— Да нет, — сказал я. — Давай немного поговорим. Утро хорошее. И… я, признаться, услышал край разговора. Ты что имел в виду насчёт краски? Почему нельзя наносить одну на другую?

Евгений закатил глаза так, словно встретил за утро уже второго идиота.

— То есть правильно я понимаю, — сказал он, — я тебе вчера скинул ссылку, а ты решил: «Да ну нахрен, встречу Женка — он мне всё перескажет и станет ходячей инструкцией», да? Читать мы не любим, зато людские аудиокнижки у нас заходят отлично?

Попал ведь. Прямо в яблочко.

Женя, наконец, убрал телефон в карман, выдохнул — и я решил чуть подсластить пилюлю:

— Да ладно тебе. Я же вижу, ты не со злости. Ты же любишь это дело. Всё, что касается машин — у тебя прямо глаза горят.

Он хмыкнул, но уголок рта дрогнул: приятно ему. Знаю.

— Всё равно ты ещё тот хитрожопый детектив… — проворчал он. — Ладно, давай объясню. Но в двух словах.

— Вчера ты сам видел, я пришёл мёртвый. Голова варила ноль. Извини, — сказал я.

— Да-да, — отмахнулся он. — Не отмазывайся. Слушай сюда. В большинстве случаев поверх другой краски красить можно. Это понятно. Да, продержится не вечность. Да, толщина увеличится. Но окей — жить можно. Но вот эта, — он поднял палец, — совсем другая. Я тебе говорил: над ней словно магией химичат.

Он даже не метафорой бросил, а как факт. Точно так же, как сказал бы: «ветер на улице».

— Если нанести её поверх обычной, — продолжил он, — она начнёт не просто выталкивать старый слой. Она его как будто растворяет. Понимаешь? Состав едкий. Он начинает смешиваться, и получается жопа. Буквально. Машину ведёт, краска плывёт, пятна появляются.

— А что тогда было про «особенно если на такую же»? — уточнил я.

Он посмотрел на меня так, будто я только что спросил, почему в чайнике кипяток горячий.

— Потому что, если два одинаковых едких состава начинают мешаться, — он показал пальцами, как два слоя смешиваются, — может произойти вообще всё что угодно. Вот смотри, пример. Ты покрасил машину в чёрный. Прошли сутки — состав укрепился. Визуально — сухо через пять минут, но по факту укрепление идёт сутки. То есть через пять минут ты можешь выехать, кататься — ничего не случится. Но «формируется» краска 24 часа.

Я уже начал понимать, куда он ведёт — и внутри неприятно кольнуло: «Так… что-то в моей теории сейчас треснет».

Евгений продолжил:

— И вот, после суток, ты берёшь ту же самую фирму, тот же состав, только цвет другой — красный, допустим — и красишь поверх чёрного. И вот тут начинается цирк. Она может стать красной ровно. Может стать чёрно-красной. Может — в крапинку. Как они друг с другом среагируют — хрен поймёшь. Химия такая.

Я увидел у себя в голове, как метод быстрой перекраски четырёх иномарок… просто берёт и рассыпается.

А он между тем говорил дальше:

— Поэтому китайцы и завезли растворитель. Воняет, как будто ты жжёные покрышки нюхаешь, но снимает даже эту ядерную краску. В ноль. И быстро. Поэтому схема простая: если хочешь перекрасить элемент, и он уже в этой краске — наносишь растворитель, ждёшь пять минут — и тряпкой снимаешь. Потом красишь заново.

Он пожал плечами:

— С обычной краской — тоже можно, только дешёвый растворитель пойдёт. Он медленнее. Но если тебе не нужно перекрасить машину за десять минут — вообще неважно.

— Вообще-то, Женя… — тихо сказал я. — Мы как раз об этом и говорим.

Его глаза округлились. Брови полезли вверх.

— В смысле? — выдал он. — Ты сейчас меня спрашиваешь не просто так? Это что, твоё какое-то тайное детективное расследование?

— Можно сказать и так, — ответил я. — Есть странные ребята. На четырёх иномарках. Их найти не могут уже какое-то время.

Он фыркнул:

— Так это не сложно. Ко мне в гараж зайди. Ты там не то что машину — ты там трактор потеряешь.

— Большой? — уточнил я.

— Нет, просто неубранный, — заржал он.

Но через секунду я заговорил серьёзнее:

— Проблема не в гараже, Жень. Здесь работает княжеский род.

Вот тут произошла та самая реакция, которую я и ожидал.

Не страх перед людьми. Это другой страх. Автоматический. Инстинктивный. Как у животного, которое внезапно услышало шаги крупного хищника.

Его плечи прижались. Пальцы чуть согнулись, будто рефлекторно. Взгляд дёрнулся в сторону, влево — туда, где можно было бы быстрее скрыться. Горло — короткий сухой глоток. Челюсть — на долю секунды застыла.

Да. Классика.

Евгений сглотнул, ещё раз оглянулся — и тихо спросил:

— То есть… настолько всё серьёзно?

— Да, — ответил я. — Раскрывать детали дела не могу, извини. Но твоя помощь может быть очень ценной. Если сможешь подсобить — я в долгу не останусь.

Он коротко кивнул.

Я продолжил:

— Давай объясню схему. Прилетают четыре машины. Чёрные.

Женька сразу собрался, взгляд стал внимательным — как будто он внутри головы открыл блокнот и начал записывать.

— Происходят определённые события — и они уходят. Понятно, что их какое-то время ведут по камерам. Но после этого теряют из виду. Начинают поиски — и, как понимаешь, поиски идут активно.

Евгений мотнул головой:

— Эти могут… — сказал он, и слово «эти» прозвучало не с презрением, но точно без уважения.

Внутри у меня звякнула мысль: надеюсь, отношение не испортится, когда он узнает, что я тоже аристократ.

— И вот, — продолжил я, — со всеми их возможностями они всё равно не могут найти эти четыре машины. И когда ты вчера рассказал мне про эту краску, я подумал: а если они просто перекрашивают машины? Выехали четыре чёрные иномарки — заехали куда-то под землю или в тоннель — а выехали уже четыре красные. Разъехались в разные стороны, и всё, связи между ними нет.

Женька кивнул, слушая:

— Понятно, что ночью поток меньше. Но ты сам знаешь — Москва и Подмосковье не спят.

— Ну… часиков в четыре-пять утра бывает почти