Духи Минска - Екатерина Стрингель
Настя набрала в легкие воздуха и рассказала вкратце всю историю о Паше, подвале и его сестре. Андрей внимательно слушал, периодически кивая и поправляя очки. Когда она закончила рассказ, он так и остался сидеть, замерев в одной позе. Он смотрел куда‐то вдаль, мимо Насти, мимо библиотеки, мимо Минска, мимо всей планеты.
«Так вот как я выгляжу со стороны, когда „считаю ворон“. Думаю, он сейчас находится где‐то очень глубоко в мыслях. Или ловит связь с космосом», – размышляла Настя.
– Все в порядке? Я тебя не испугала своим рассказом? – спросила она.
– Ой, да, прости, я задумался. – Андрей ожил и выпрямился в кресле. – Пытаюсь переварить все услышанное и уложить в свою систему координат. Так значит, все‐таки души существуют. И все мы потенциально можем оказаться на месте Паши, внезапно умерев и оставшись на земле наедине с незавершенным делом. И если бы он не встретил тебя, у него не появилось бы надежды закрыть гештальт.
– Получается так, – тяжело вздохнула Настя. – И то не факт, что его сестра жива и находится в Минске. Вдруг она переехала куда‐нибудь после войны?
Андрей поднялся и пошел к одному из компьютеров, стоящих на столах. Что‐то ввел на клавиатуре, и появилось окошко с программой, похожей на базу данных.
– Когда ты делала запрос? Напомни, пожалуйста, дату, – спросил Андрей непривычно серьезным тоном.
– Двенадцатого июня, в эту среду, – сказала Настя, пытаясь вспомнить, какой сегодня день.
– Сейчас посмотрим, что накопали наши архивисты. Я подключился к базе, чтобы посмотреть результаты. Скажи, пожалуйста, свою фамилию.
– Савицкая.
– А имя и отчество? – Андрей продолжал быстро стучать по клавиатуре.
– Анастасия Сергеевна.
– Нашел! – Андрей хлопнул в ладоши и повернулся, сверкая улыбкой. – Так, сейчас посмотрим, что тут у нас. Ого. Аж десять человек с именем Анна Николаевна родилось в тот день и год. Посмотрим более детально. Так, четыре Анны скончались во время войны. И ни одна из них не была ранее Панфиловой. Еще три Анны проживали на момент начала войны в областных городах. Остается всего три варианта. Одна из них живет сейчас в Гродно, две другие в Минске.
Настя придвинула еще один стул, и принялась вместе с Андреем изучать данные из архива. Всем Аннам было уже семьдесят девять лет. Одна из них до пенсии работала на заводе, другая швеей, а третья когда‐то была актрисой.
– Спасибо тебе огромное! – воскликнула Настя, готовая обнять его и весь мир от радости. – Ты себе даже не представляешь, как помог. И если честно, я не знаю, что меня заставило рассказать тебе все. Мы ведь всего лишь один раз в жизни виделись, и то мельком. Но почему‐то мне показалось, что тебе можно доверять.
– Это все невербалика, – пояснил Андрей. – Ты, сама не понимая того, все это время анализировала меня и манеру моего общения, чтобы понять, «из твоего ли я племени». Твое подсознание решило, что мы похожи, поэтому и доверяет теперь.
– Ничего себе, я не знала, – удивленно протянула она. – Получается, мое сознание думает, что ты мой соплеменник?
– Получается, что так. Оно уже приняло меня в свое племя, и тебе может казаться, что мы знакомы тысячу лет. Люди называют это «родственные души», а я называю – «люди из круга Боконона». Читала книги Курта Воннегута? – У него загорелись глаза.
– Нет, – ответила Настя, засмущавшись. Она уже почти год ничего не читала с момента смерти родителей.
– Очень крутой американский писатель-фантаст, – пояснил Андрей. – Если будет желание, почитай его роман «Колыбель для кошки». Там рассказывается про жизнь того самого ученого, который спроектировал первую атомную бомбу. Американцы сбросили их на Хиросиму и Нагасаки. Воннегут очень круто придумал и описал «теорию Боконона» и родственности душ. Почитай – поймешь, о чем я.
– В последнее время я редко что‐то читаю, но тебе удалось меня заинтриговать. Теперь она мне нужна, – улыбнулась Настя.
– Мне очень нравится одна цитата из книги «Танатонавты» Бернара Вербера: «Люди делятся на две категории: на тех, кто читает книги, и тех, кто слушает тех, кто читает». Кстати, тоже рекомендую почитать. Она про французских ученых, которые изучали смерть и то, что находится на той стороне. Пока что в твоей истории все сходится с тем, что описано в книге.
– Кажется, мне надо почаще заглядывать в библиотеку.
Они сидели бок о бок возле компьютера и касались друг друга плечами. Андрей уже казался не таким занудой, как при первом знакомстве, а вполне интересным молодым человеком.
Андрей выключил компьютер, и они отправились обратно к столу заказов. Он шел очень быстро, словно спешил куда‐то, Настя еле успевала за ним. Возле пятого окошка образовалась большая очередь: женщина в очках на кончике носа медленно принимала заказы в архив, но в этот раз ее сходство с гоблинами «Гринготтса» было не таким большим. Наверное, обед положительно повлиял на ее настроение.
Андрей попросил Настю подождать, а сам пошел к служебному входу. Поднес пропуск к черному блоку возле двери, и тот одобрительно запищал. Через пару минут он вернулся с папкой, в которой лежала стопка листов:
– Вот, это вся информация о твоих Аннах. – Андрей довольно протянул Насте папку. – Здесь фамилии, контакты, адрес и род деятельности. Фото в архивах не было.
– Спасибо тебе большое! Я уж думала, мне снова придется общаться с этой милой дамой, – хмыкнула Настя.
– На самом деле она не злая, просто работа с людьми накладывает свой отпечаток. Как говорится, не суди человека, не походив в его сандалиях.
Андрей снова улыбался, не упуская ни одной возможности поделиться афоризмами. Это явно доставляло ему удовольствие.
– Спасибо большое за все! – Она спрятала папку в рюкзак.
– Да, и еще кое-что. – Он нагнулся и заговорил очень тихо, чтобы никто, кроме Насти, не услышал: – Часто призраков держит на Земле что‐то материальное. Что‐то, куда они вкладывали свою душу. Узнай у призрака, что это может быть и где оно может храниться.
– Как крестражи в «Гарри Поттере»? – шепотом ответила Настя.
– Ну вот, а говоришь, книги не читаешь. До встречи! – Он подмигнул и пошел в сторону служебного входа.
Полки в «Стреле» еще сильнее опустели с прошлого Настиного визита. Продукты стояли забором, создавая фасад из одинаковых пачек чая, молока и зефира от «Красного пищевика». По магазину ходили бабушки с корзинками, приговаривая себе под нос: «Пусто, как во времена перестройки. Ничего нет!» Но говорили они это не со злостью, а с некоторым восторгом, ностальгией. Кроме них, по магазину ходили мужчины с рулетками и приборами,
