Замечательный предел - Макс Фрай
– Это ещё слабо сказано.
– На такую прошлую жизнь я согласен. Если в меня влюблялись студентки, уже не напрасно жил! Жалко, что я ничего про это не помню. Будь моя воля, ни за что бы тебя не забыл.
– Так нечего забывать, – развела руками Ла Тирали Ана. – Мы даже знакомы не были. Я любовалась издалека. Ладно, к делу это отношения не имеет. Факт, что я изучала ТХ-17, несколько раз ходила туда на практику, поэтому находилась там во время расследования. И о его результатах знаю не с чужих слов. Оказалось, что тамошние учёные изобрели какое-то специальное излучение, снижающее естественный уровень агрессии. Под рабочим названием «Сияние доброты».
– Романтично, – невесело усмехнулся Тэко Машши, который эту историю знал только в общих чертах, без подробностей. Никогда не интересовался цивилизациями типа ТХ.
– Ну так ещё бы, – вздохнула Ла Тирали Ана. – Люди ТХ-17 традиционно сокрушались, что недостаточно хороши, и веками мечтали улучшить человеческую природу. Чтобы все стали добрыми, вели себя правильно и не создавали друг другу ненужных проблем.
– Ой, да! – подтвердил Нхэрка. – И от этого там становилось всё хуже. Множились запреты и нелепые правила. Я-то, конечно, не помню, но понял это сейчас, прочитав подряд три десятка их книг.
– Какое-то время учёные проверяли воздействие излучения в лабораторных условиях. На добровольцах из числа особо опасных преступников и друг на друге; по крайней мере, официальная версия такова. Предварительные испытания проходили нормально, а если и возникали какие-нибудь проблемы, их удавалось скрыть. Наконец по настоятельной просьбе правительства, финансировавшего проект, был проведён первый масштабный эксперимент. Излучатели тайно установили в большом торгово-развлекательном центре.
– На рынке? – сообразил Нхэрка.
– Не совсем. Это такое скопление множества магазинов, ресторанов, удовольствий и развлечений в одном огромном помещении. Призывай на помощь воображение, у нас ничего похожего, чтобы показать для примера, нет. Главное, это место, где всегда собираются толпы. В момент проведения эксперимента под воздействие излучения попало около двадцати тысяч человек. Большинство из них ничего не заметили. Точнее, не заметили бы, если бы некоторые люди не начали падать в обморок, плакать, или кричать. Таких набралось больше сотни. Их сразу увезли в лабораторию, где изучали и пытались лечить…
– Свет, – вдруг сказал Нхэрка. – Ну точно же! Правильно это излучение назвали «сиянием». Оно действительно выглядело и ощущалось как свет.
– Ты вспомнил? – хором спросили все.
– Вспомнил, как… как, наверное, умер. Или не умер? Странное! Я стоял на лестнице, которая ехала вверх, что само по себе совершенно нелепо…
– Это как раз не нелепо, – заметил адрэле Тай Хор Суини. – Такая самодвижущаяся лестница называется «эскалатор», они много где есть.
– Да, наверное, – перебил его Нхэрка. – Пусть будет так. Я стоял на месте, лестница ехала, и вдруг вспыхнул свет. Одновременно тусклый и – какой? ослепительный? – да, подходящее слово. Я от него не глазами, а всем собой, целиком ослеп.
Он замолчал, погрузившись в воспоминания. Выглядел удивлённым. Но вроде бы не сердился. И тем более не страдал.
– А что с тобой потом было? – наконец не выдержал Тэко Машши.
– Не знаю, – ответил крылатый лис. – Что-то было, наверное. Ну или нет. Какие-то лица и голоса. Цветы и деревья. Может быть, сад. Или лес. Тепло и покой. Еда, развлечения, выпивка. Массаж и ванны. Много приятного. Только меня там не было. То, что там было, мной не считается. Я закончился, когда вспыхнул тот ослепительно тусклый свет. И снова начался, когда родился в Хой-Броххе. В промежутке между этими событиями никакого меня просто нет.
– Да, – кивнула Ла Тирали Ана. – Велика вероятность, что ты находился в том торговом центре, когда там проводили эксперимент.
– Мы, – пояснил Тэко Машши, – обычно говорим «велика вероятность», когда уверены, что событие имело место, но оно нам не нравится, поэтому мы не хотим дополнительно утверждать этот факт.
– Так оно уже всё равно случилось, – заметил Нхэрка. – Какая разница, утверждать или не утверждать.
– Учёные, – продолжила Ла Тирали Ана, – надеялись в ходе эксперимента получить наглядное подтверждение, что их изобретение безвредно и выполняет поставленную задачу, то есть снижает агрессию. В случае успеха излучатели «Сияния доброты» заработали бы одновременно во многих местах. И вдруг выяснилось, что на некоторых людей излучение действует разрушительно. Последствия были разной степени тяжести – головные боли, депрессия, частичная или полная потеря памяти, приступы паники, паралич, слепота. Некоторые со временем восстановились, благодаря лечению и уходу, некоторые – никогда. Учёные приняли решение прекратить эксперименты, однако кураторы из правительства сочли процент пострадавших достаточно низким и потребовали продолжать. Но тут нашла коса на камень. Оказалось, что для людей, в которых с детства вбито стремление быть хорошими, этика – не пустой звук. Учёные наотрез отказались облучать население, а когда их стали принуждать и запугивать, обнародовали данные об эксперименте в средствах массовой информации всех ста семнадцати существовавших в тот момент государств. Ну и, естественно, разразился грандиозный скандал. Человечество ТХ-17 сперва дружно испугалось, как не боялось уже очень давно. А потом на смену страху пришёл столь же единодушный гнев. Применение экспериментального излучения было признано величайшим преступлением современности. Находились всё новые и новые жертвы, у многих последствия облучения стали проявляться только через год или даже несколько лет. Медики всех стран рвались их обследовать и лечить. По мнению историков ТХ-17, эта трагедия и её многолетнее публичное обсуждение, общее сочувствие жертвам и общий страх перед новыми попытками «улучшения» человечества в итоге изменили цивилизацию. Не знаю, так ли это на самом деле. Всё-таки я не эксперт.
– Зато я эксперт, – улыбнулся адрэле Тай Хор Суини. – Я в ТХ-17 работал почти двести лет, да и сейчас иногда возвращаюсь прогуляться по любимым местам. Как у них раньше было, могу судить только по книгам. А сейчас настолько неплохо, что я считаю своей обязанностью внести в Большой совет предложение изменить их индекс. Дело хлопотное, но рано или поздно придётся им заниматься. Всё-таки, по уму, эта цивилизация уже скорее ЮМ, чем ТХ… Важно, впрочем, не это, а то, что ты с нами здесь, – спохватился он, поглядев на крылатого лиса, который сидел неподвижно, взволнованно держался за живот и ничего не ел.
– А где именно эту гадость устроили? – наконец спросил Нхэрка. – В каком городе и стране?
– В Уш-Шо, столице Объединения Светлых Стран.
– А, ну тогда хорошо. Я рад, что не в Вечном Королевстве. Я Вечное Королевство любил. А эти Светлые были совсем скучные, даже их книги у нас плохо шли. Чего меня вообще туда понесло? Вопрос риторический. Все Ловцы непоседы. Вот и я тоже… был.
Нхэрка снова
