Ледяное сердце - Людмила Семенова
Он оказался у Вероники первым так же, как и она у него, обоим было неловко, немного страшно, а в то же время — уютно и хорошо. Никто не ожидал той феерии наслаждений, которую обещают в романах и кино, и молодые люди с удовольствием нежились в объятиях друг друга, болтали, веселились и дурачились. Если родители уходили из дома в выходные, Саша приглашал Веронику к себе, а иногда они ездили на дачу ее бабушки. Однако вечно замалчивать эту тему дома он не мог и в конце концов намекнул родителям на важные перемены в его жизни.
К его удивлению, они отреагировали невозмутимо и снисходительно, как на детский лепет, заявив, что молодому парню полезно нагуляться и выпустить пар перед свадьбой. Его передернуло как от прикосновения чего-то холодного и липкого, и он понял, что пока живет в их доме и за их счет, его мнение не будет иметь никакого веса. Но на крутые меры Саша пока не решался, надеясь, что при встрече с Верой отец и мать поймут, что ошибались на ее счет.
Как же Саша потом жалел, что настоял на этой встрече… Он не стал скрывать от подруги скепсис родителей, и Вера словно нутром почувствовала, что ее ждет. Так и вышло: отец вообще не покидал своего кабинета, а мать окинула Веру взглядом сверху донизу и с лучезарной улыбкой предложила войти. Однако стоило Саше ненадолго оставить их вдвоем, как хлопнула входная дверь, и он сразу понял, что случилось непоправимое.
Мать попыталась сказать что-то ему вслед, но парень не стал слушать и успел догнать Веру на улице. Она шла уставившись в асфальт и ожесточенно смахивала со щек слезы. Кое-как Саше удалось ее успокоить и она объяснила, что мать сказала ей про его грядущую помолвку — «вот это серьезно, а тренировочных девочек у него может быть сколько угодно».
— И ты поверила в эту чушь? — возмутился Саша, про себя недоумевая, как же он мог так плохо знать собственных родителей. Старшие Силаевы, впрочем, с виду сохраняли полное спокойствие, но всерьез вознамерились разрушить его отношения с Верой. Прежде они не слишком торопились окольцевать сына, но теперь, почуяв, что запахло жареным, решили не дожидаться окончания учебы.
Поняв, что договориться с ними не удастся, Саша решился уйти из дома и забрать документы из опостылевшего вуза. На место в общежитии он не мог рассчитывать, и с помощью Вериной бабушки, оказавшейся очень доброй женщиной, молодые люди смогли снять комнату в коммуналке. У Саши словно открылось второе дыхание: он понял, что его проблемы со здоровьем были весьма преувеличены, и устроился курьером в службу доставки продуктов, а на следующий год рассчитывал сдать экзамены на вожделенный биологический факультет.
Родители поначалу его не трогали, но через пару месяцев все-таки позвонили и велели возвращаться домой. Впрочем, к этому моменту парень уже ничего не ждал и решил, что по-тихому женится на Веронике.
И вот с той поры начались настоящие странности. Однажды Саша вернулся домой и еще в прихожей услышал встревоженный голос Веры, а войдя в их комнату, увидел рядом с ней высокого черноволосого мужчину в кожаной куртке и джинсах. Вера успела познакомить жениха с приятелями по колледжу и старыми друзьями, но этот был явно не из их круга, да и на вид, как позже отметил Саша, ему было никак не меньше тридцати.
Мужчина вдруг со всей силы схватил Веру за плечи, так что она даже вскрикнула от боли и неожиданности. Но тот не обратил на это внимания, резко притянул ее к себе и попытался поцеловать в губы. Тонкие руки девушки, разумеется, не могли разжать его мощных объятий и Вера только старалась уклониться. Когда Саша ворвался в комнату, девушка отчаянно позвала на помощь.
Далее по словам самого юноши он уже не вполне ведал что творил — видел лишь испуганное лицо Веры, и в голове словно полыхнул огненный шар. Саша почти никогда не дрался, за исключением пары эпизодов из детства, но тут без раздумий ударил незнакомца кулаком в лицо и, к собственному изумлению, не промахнулся. У того даже брызнула кровь из разбитой губы, и он будто обезумел — глаза цвета горького шоколада загорелись совершенно жутким огнем, а в белках выступили алые прожилки.
«Блин, да он же больной! Психопат!» — сообразил парень. Саше стало по-настоящему страшно, и он хотел крикнуть Вере, чтобы она выбегала из комнаты и срочно звонила в полицию.
Тут он ненадолго прервал свой рассказ, словно все еще не переварил свалившийся на их головы кошмар. Илья деликатно молчал, и наконец Саша промолвил:
— Только я не успел. Понимаешь, этот мужик… он просто исчез! Не убежал, нет, а реально как сквозь пол провалился, где стоял! Был — и нет, и понимай как хочешь. Я, конечно, сначала подумал, что все, чердак у меня поехал после наших нервотрепок, посмотрел на Веру, а у нее лицо такое же ошалелое… И она сказала, что видела то же самое.
Девушка кивнула и добавила:
— Конечно, после того, что случилось потом, мы уже во все готовы поверить, но тогда не знали, что и думать. Даже подозревали, что нам кто-то подсунул психотропную дурь, вот и начались галлюцинации.
— Нет, Вера, не волнуйся, вы вполне в своем уме, — заверил Илья. — Но с этого места давай-ка поподробнее. Ты раньше видела этого мужчину?
— Честно говоря, да, — ответила девушка, почему-то смутившись. — Где-то за неделю до этого я шла из колледжа домой и несла прозрачную папку с эскизами, для этнических орнаментов на тканях. По пути была какая-то полуподвальная лавочка, а он поблизости стоял и курил. Вдруг окликнул меня, я подошла, и он сказал, что заинтересовался моими работами. Стал расспрашивать, чем я занимаюсь, я ответила — он же тогда казался вполне адекватным, да и милым, что уж скрывать…
— Милым?! Это как понимать? — отозвался Саша шутливо-возмущенным тоном, заметно успокоившись от разговора с Ильей.
— Ну, он похвалил мои эскизы и сказал, что у него мелкий магазин восточного текстиля в этом полуподвале. Пригласил зайти — очень красивая лавочка оказалась, не ткани, а прямо живописные полотна, только без людей и животных. Но это у них каноны такие, он объяснил, и вообще много интересного рассказал. Я и подумала: ну ищет мужик себе клиентов таким нехитрым образом, что здесь аморального? Даже купила пару образцов, а он мне в подарок дал баночку краски для батика, какую я давно хотела.
— Ты
