Присяга фортуны - К. Дж. Саттон
– Сатана был на моих крестинах, малыш. Не стой у меня на пути, или заставлю тебя обмочиться в модные брючки.
Фейри издал глубокий горловой звук, похожий на урчание. Он перевел взгляд на моего партнера.
– Она совершенство, Коллиф, должен признать. И ты даже одел ее подобающе.
– Что тут происходит? Почему ты бездействуешь? – требовательно спросила я, обращаясь к Коллифу. За все это время он не проронил ни слова. Неужели он так слаб? И та демонстрация силы была иллюзией? «Теперь стало ясно, зачем он на тебе женился», – прошептал внутренний голос.
– Ты не знала? – недоверчиво спросил Джассин. Вопрос, очевидно, был риторическим, так как фейри, не дожидаясь моего ответа, рассмеялся, запрокинув голову.
Я посмотрела на Коллифа. Меня переполняли растерянность и страх, и я едва справлялась с искушением вытащить нож.
– О чем он говорит?
Прежде чем Коллиф успел ответить, Джассин вытер выступившие слезы и сказал:
– О тебе сложат песни, Фортуна Суорн. О, их будут петь и смеяться. Ты станешь легендой. Женщина, вышедшая замуж за короля Неблагого Двора, сама того не зная.
7
В моих ушах звенел издевательский смех Джассина, но я не обращала на это внимания. Мысли крутились в голове разноцветной каруселью. Коллиф наконец выступил из тени, но его лицо ничего не выражало. Я пыталась вспомнить, что знаю о короле Неблагого Двора. Но мама уделяла больше внимания мифологии. Отец был борцом за равенство и мир. Но что это значит? Почему Коллиф держал в секрете, кто он?
Не обращая на нас внимания, он шепнул что-то на ухо Деймону, и наконец мой брат поднялся на ноги. Игра света факелов или мое воображение, но на секунду мне показалось, что я вижу перед собой отца. Его знакомое лицо. Я моргнула и пошатнулась. Во мне проснулась надежда. Может, все это плохой сон?
Но спустя миг черты Деймона прояснились. Его волосы были чуть светлее папиных, губы – немного полнее. Карусель в моей голове со скрипом остановилась. Я ощутила острую боль, будто папа снова умер, и чувство реальности вернулось ко мне. Именно это мне и требовалось – напоминание, что все это неважно. Ни Коллиф, ни Джассин, ни мои вопросы. Я пришла за Деймоном. «Теперь я постараюсь быть хорошей сестрой. Я о тебе позабочусь. Обещаю».
– Ты прав, – сказала я. Джассин поднял голову, словно кот, который горящими глазами, не мигая, наблюдает за птичкой за окном. Я сглотнула и заставила себя продолжить: – Коллиф не прикасался ко мне. Как и кто-либо другой.
– К чему ты ведешь? – спросил Джассин. Он скорее забавлялся, чем был заинтригован. Деймон побледнел. Я попыталась прочитать эмоции Коллифа, но он казался удивительно спокойным.
Мой мозг работал быстро. Джассин знал, что мы Мары, этим его не удивить. Но я всегда была сильнее брата, фейри этого не ожидает.
– Я девственница. Свежий цветок, который ждет, чтоб его сорвали. Возьми меня вместо Деймона.
Я ожидала, что Коллиф вмешается или запротестует. Ожидала чего угодно, кроме молчания. Но Деймон не промолчал.
– Фортуна, перестань, – заспешил он. – Это не обязательно. Я же сказал…
– Заткнись, – прервал его Джассин. Деймон немедленно повиновался, его рот закрылся. Я не отводила взгляда от Джассина, ведь иначе кто-то может разгадать мои намерения. Фейри изучал меня. Сердце колотилось в груди. А затем жестом, пугающе напоминающим жест Коллифа перед церемонией, он протянул мне руку.
Его пальцы были унизаны серебряными кольцами. На одном блестели рубины, будто красные глаза. Длинные ногти, казалось, могли разрезать мою кожу одним взмахом. Внезапно я вспомнила шрамы на спине Деймона – а я гадала, что может оставить такие узкие, глубокие порезы. «Тайна раскрыта», – равнодушно подумала я.
Джассин терпеливо ждал моего решения. Он ничего не сказал, но этого и не требовалось. Если приму его руку, сделка будет закреплена. Деймон наклонился вперед, вероятно, пытаясь привлечь мое внимание, но я не отводила глаз от руки Джассина. Собравшись, коснулась его.
Мои пальцы переплелись с его.
У него не оказалось возможности отреагировать – мне потребовалась лишь секунда. Я безжалостно впилась в его разум. Он был куда сложнее, чем все, с чем мне приходилось сталкиваться. Его мысли и воспоминания складывались в лабиринт со множеством закоулков, тупиков и развилок. Насилие и кровь. Это напоминало аттракцион «Дом ужасов». В какой-то момент я осознала, что Джассин может слышать чужие мысли и внушать их. Так он мучил Деймона видениями умирающей семьи. Мое сердце затопила ярость, но я заставила себя продолжать.
Наконец нашла его. На краю сознания, в полной темноте, хранился его секрет. Я вцепилась в него, игнорируя вспышки боли, пронизывающие мое тело.
Джассин из Неблагого Двора, существо, отобравшее у меня брата на два года, боялся света. Слепящего, раскаленного света.
– Вижу, – пропела я. Внезапно коридор оказался пронизан светом солнца, фонарей, огня, фар машин. Прятаться негде. Деймон и Коллиф не могли видеть мою иллюзию, но почувствовали перемены – оба застыли. Я выжидающе смотрела на Джассина, предвкушая слезы и корчи.
Не открывая глаз, он притянул меня к себе. Я так удивилась, что потеряла равновесие и рухнула к нему в руки. Джассин схватил меня за ягодицы и прижал к себе, давая ощутить его возбуждение. Проклятая юбка порвалась, и я ощутила прохладный воздух, обдувающий голые ноги.
– О, как же ты просчиталась, – выдохнул фейри. Теперь он открыл глаза и смотрел на меня с чистым, неподдельным восторгом. Его золотые радужки светились. – Я был солдатом, когда Темный Принц собирал свое войско. Я шел за ним в тронный зал, когда он выступил против Бога. Меня мало что радует или хотя бы отвлекает от бесконечной скуки. Страху это удается. А почему еще, по-твоему, я оставил твоего хорошенького братца в живых?
Он говорил правду. Я чувствовала его ужас, ощущала его вкус. Он был терпким, как рано сорванное яблоко. Но вместо унижения это чувство дарило Джассину удовольствие. Впервые в жизни я встретила существо, наслаждающееся моими силами. «Нужен новый план», – мелькнула в моей голове паническая мысль. Слепящий свет померк, покидая разум Джассина.
Я не стала раздумывать, в отчаянии повинуясь инстинктам. Нож отца скользнул в мою руку. Я уперлась ладонью в грудь Джассина, чтобы увеличить дистанцию, и подняла руку. Он предугадал мое движение – такое неловкое, что отец был бы
