Стажер - Елена Кароль

— Думаю, — произнесла с предельной серьезностью. — По идее их все надо сдать в банк. Но что-то мне… волнительно. Банк не заинтересуется, откуда у меня деньги?

— Обязательно заинтересуется, краса моя, обязательно, — подтвердил Ржевский. — Поэтому в банк лучше сдавать от силы сотню-другую — на карманные расходы. Остальное в идеале стоит пустить в дело и наличными. Например, купить какой-нибудь… заводик. Или бутик. Кафе. Что тебе ближе? Клинику? А может и вовсе акции современных предприятий и жить на дивиденды?

Хм-м…

— Надо подумать, — кивнула, благодаря за толковые подсказки. — Ты прав, нужно вложиться в дело, чтобы начать получать стабильный и официальный доход. Деньги должны работать. Кстати, напомни мне завтра позвонить Шаврину, что-то его давно не слышно. Интересно, сколько он смог выручить с тех старых ценных бумаг?

— Договорились. Прямо с утра?

— Да, лучше с утра. Потом у меня очередное занятие со Стужевым, боюсь, потом мне будет совершенно не до общения с людьми. — Усмехнувшись, невольно потерла лоб, где, конечно же, не осталось никакого шрама, но память не обманешь. — Заодно стоит обзвонить всех до единого кредиторов и уже закрыть этот вопрос окончательно. Кстати, а что у нас в подвале? Только честно.

— А что у нас в подвале? — прикинулся веником Ржевский.

— Два клада, — усмехнулась я и вкрадчиво поинтересовалась: — Димочка, что ты скрываешь?

— Полечка, давай не сейчас? — заюлил поручик. — Вон, лучше колечко себе новое купи или сережки. И платьице! Шубку тоже можно, сейчас в моде песец. Я денег добыл, а ты, будь добра, найди им применение. Договорились?

— Дим, ты ведь понимаешь, что я всё равно выясню.

— Понимаю, — посерьезнел Ржевский. — Но давай чуть позже? Уверяю тебя, что бы там ни лежало, это не вредит ни тебе, ни дому, ни остальным. И насчет того, что разломы появляются в доме из-за меня — чушь. Ясно?

— Ну всё-всё, раздухарился, — усмехнулась. — Уговорил, отложим эту неприятную тебе тему на конец месяца…

— Года! А лучше десятилетия!

— Хорошо, года, — пошла на разумную уступку и прикрыла усталый зевок ладонью. Всё же шел уже третий час ночи и стоило хоть немного успеть поспать до утра, а то опять весь день пойдет наперекосяк. — Ладно, пойду я спать, пожалуй. Если что — буди. Если ничего — делай всё, что тебе хочется. Только людей не пугай, хорошо?

— Кто ж знал, что она такая впечатлительная, — поморщился Ржевский, моментально сообразив, о чем я. — Я просто поздоровался. Кстати, остальные твои домочадцы восприняли меня нормально.

— О? Уже?

— Да.

— Вот и хорошо. Всё, до завтра.

В общем, ушла я спать, не забыв уделить аж целых двадцать минут медитации, в итоге уснув только в три часа ночи, и кто бы только знал, как же мне не хотелось вставать в семь, когда прозвонил будильник!

Но нет. Я не собиралась отказываться от своей мечты и пускай не помчалась на завтрак сломя голову, а предпочла ещё немного полежать, затем помедитировать и взбодриться точечным вмешательством в свой организм, насчет главного я не передумала. Затем ко мне заглянул Ржевский и напомнил о аналитике, которому я тут же позвонила, и выяснила, что Альберт Константинович даже не думал теряться, нет-нет. Наоборот, собирался сам позвонить мне уже сегодня, но ближе к обеду, потому что информация есть, но пока не так много, как бы ему хотелось. Но если мне срочно, то он приедет и всё расскажет.

Срочно мне не было, я спокойно выслушала уже о проделанной работе по телефону, с одобрением узнав, что её действительно было много, и мы договорились созвониться к концу недели, когда появится первый реальный результат.

Ну а ровно в восемь я открыла дверь гостиной в правом крыле и с бодрой улыбкой пожелала «Витязям» доброго утра.

— Как самочувствие? — сразу поинтересовался Стужев, поднимаясь со своего места и подходя ближе, тогда как остальные, поприветствовав меня, снова сосредоточились на завтраке.

— Превосходное, — заверила его, ни капли не покривив душой. — Готова страдать и превозмогать хоть до потери пульса.

— И давно ты склонна к мазохизму?

В его тоне я расслышала осуждение, но даже и не подумала обидеться или застесняться.

— С тех самых пор, как поняла, что боль — неизменный спутник развития, — усмехнулась. — Я же регенерат, у нас иначе никак. Это не значит, что я её люблю или ищу. Я просто её не боюсь.

— Понятно.

За этими разговорами мы снова поднялись на второй этаж, Стужев снова провел в комнате предварительную подготовку, но потом не стал сразу набрасываться на меня и калечить, а заявил, что сегодня мы будем заниматься магией.

Для этого мне стоило снова облачиться в стихийный доспех, что получилось у меня немного через силу, но в целом очень даже достойно: стоило только вспомнить вчерашние ощущения и сконцентрироваться на задаче, как моя кожа покрылась каменно-стальной коркой с огненными разводами.

Необычно, непривычно, но… Недолговечно.

Стоило Стужеву меня хоть чем-то отвлечь — хоть ударом, хоть заданием сформировать элементарный огненный пульсар, как я теряла концентрацию и доспех осыпался на пол мелким крошевом, а я ощущала усталость.

— Понятно, — с умным видом заявил мой поразительно терпеливый наставник, когда это произошло в седьмой раз, а я уже начала потеть от усталости и тяжело дышать, словно пробежала полноценный марафон. — Ты не считаешь эту силу своей. Не сроднилась с ней окончательно. Давай так: ближайшие два-три дня просто будешь ходить в доспехе. Спать, есть, заниматься повседневными делами. Привыкни к тому, что ты теперь иная. Понимаешь, о чем я?

— Да, вполне.

— Справишься?

— Легко! — фыркнула.

— Хорошо, — не стал сомневаться во мне Стужев, чем приятно удивил. — Тогда давай пока просто разучим пару боевых связок для работы с клинком. Даже если в будущем ты станешь бойцом поддержки, лучше уметь постоять за себя и в контактном бою. Вот, смотри…

Весь следующий час мы действительно занимались обычным фехтованием, до автоматизма оттачивая каких-то две связки, но это лишь на словах звучало просто и коротко, тогда как на деле я употела окончательно, а под конец занятия спасало только врожденное упрямство и здоровая злость.

А может и нездоровая…

Но если он до сих пор не остановился, то почему должна останавливаться я?

Я же не какая-то там слабачка! Я смогу!

— Всё. На сегодня закончим, — скупо улыбнулся Стужев в момент, когда у меня уже затекла рука и я не опускала её только потому, что принудительно зафиксировала в одном положении. — Ты молодец. Продолжим завтра. Сейчас отдыхай, ближе к вечеру подойду, обсудим наш будущий спортзал.

И ушел.