Инкогнито - Константин Владимирович Денисов

— Времена меняются, но всегда среди людей есть и подонки, и герои. Только это, наверное, остаётся неизменным, — философски заметила Инко, загадочно взглянув на меня.

— Наверное, ты права, — вздохнул я, — жаль не могу привести примеры из личного опыта. Вот пожертвуешь собой, уничтожив себя вместе с окружившими врагами, может быть, и твоим именем улицу назовут.

— Возможно, — слегка дрогнувшим голосом сказала Инко и отвернулась, — только теперь это никому уже не нужно. Мир умирает.

Она стояла и смотрела в ту сторону, куда нам предстояло сейчас идти. Я подумал, что она отвернулась, не чтобы оценить дорогу, а чтобы я не видел эмоции, которые на неё накатили и которые чётко прочитались в голосе.

Возможно, есть у неё что-то личное, что колыхнулось, пока мы стояли возле памятника. Я не стал пытаться залезть ей в душу и дал время взять себя в руки. Не хочет демонстрировать эмоции, что ж, это её право.

— Как думаешь, здесь есть люди? — спросила вдруг Инко, как ни в чём не бывало, видимо, решив сменить тему.

— Не знаю, — сказал я, — выглядит всё пустовато. Но если этот пост работал ещё совсем недавно, значит, в районе были жители. А резко они исчезнуть были не должны. Целый район не может просто встать и уйти. Люди очень инертны и склонны надеяться на лучшее.

— А так и не скажешь, что у тебя памяти нет, — взглянула на меня Инко.

— Так её же не совсем нет. Её нет только в том, что касается меня, — сказал я.

— Ну да, ну да, — покачала она головой, — жаль, что встреча со старыми знакомыми ничего в тебе не расшевелила. Если завтра прогресса не будет, нужно будет придумывать какой-нибудь новый план.

— Какой? — заинтересовался я.

— Ты меня вообще слушаешь? — удивилась Инко, — я же говорю: придумывать! Если бы я знала какой, ничего придумывать бы не пришлось, верно?

— Наверное, — слегка разочарованно пожал я плечами, потому что на секунду появилась надежда, что у неё есть в запасе вариант, как пробудить мою память.

— Люди могут исчезнуть и ещё в одном случае, — продолжила Инко предыдущую мысль.

— В каком? — заинтересовался я.

— Массовая резня, — сказала Инко.

И после этих слов мы надолго замолчали, понимая, что вариант этот не такой уж и фантастический.

Мы шли по району совершенно не скрываясь, и чем дальше, тем больше находили подтверждения того, что люди здесь живут. Только вот, на глаза они показываться боятся. За всё время мы толком не увидели ни одного человека. Пару-тройку раз было ощущение, что вдалеке мелькнула фигура, но если даже там действительно кто-то был, они так быстро прятались, что мы не то что вступить в контакт, а даже и разглядеть-то никого толком не успевали.

По всему было похоже, что людей в этом районе кто-то сильно напугал. Разорённый пост на дороге только подтверждал это.

Дорога, как мы и рассчитывали, привела нас к путепроводу над хордой и железнодорожными путями. К счастью, он был не разрушен, и мы могли спокойно перейти на другую сторону. А там уже и до Перово будет рукой подать.

В самом начале путепровода был ещё один пост и тоже опустевший. Здесь разрушений практически не было, мешки с песком были сложены рядами, как и положено, стулья стояли, а не валялись, в общем, всё было на своих местах, только вот людей не было.

Рядом с постом на боку лежала фура. Похоже, что раньше дежурные использовали её кузов как укрытие от непогоды. Когда мы подошли ближе, оказалось, что не только раньше.

Из кузова, отдёрнув «занавеску» из какого-то старого баннера, вышел бородатый мужик. Он был без оружия, причём сразу сложилось впечатление, что он это несколько нарочито демонстрирует.

— Как думаешь, там ещё кто-нибудь есть внутри? — спросила едва слышно Инко.

— Понятия не имею, — ответил я ей точно так же.

Мужик стоял и ждал нас. Когда мы приблизились, он изобразил что-то вроде улыбки, но не очень радостной, и сказал, обращаясь ко мне:

— Привет, приятель!

— Мы знакомы? — удивился я.

— Да, ты проходил здесь примерно с месяц назад, только вот спутница у тебя тогда была другая, постарше, — сказал мужик, — вы шли в Текстильщики. Вроде девочку хотели выручить из беды. Как, получилось у вас это сделать?

— Извини, я не помню. Недавно сильно приложился головой, и теперь многое в тумане, — немного приукрасил я свою амнезию.

— М-да-а, — протянул мужик, — а у нас здесь с тех пор всё наперекосяк пошло. Текстилёвские с катушек совсем слетели. Что-то у них там случилось, что стали они во все стороны разбредаться и грабежами заниматься. Сейчас уже вроде поутихло немного, но сначала очень плохо было. У нас многих убили. Все предыдущие договорённости побоку пошли. Как будто они остались без начальства и пустились во все тяжкие. Не вы там набедокурили? — вдруг подозрительно взглянул на меня мужик, — а то больно уж по времени совпадает!

— Говорю же, не помню, — честно признался я, — но вряд ли. Ты ведь говоришь, что я со спутницей был. Разве могли мы вдвоём сделать что-то, чтобы потом такие последствия вызвать? Очень сомневаюсь.

— Так-то оно да, — задумался мужик, — банда большая, что вы могли сделать? Если подумать, то ничего. Одно хорошо, — вздохнул он, — железнодорожники исчезли. Хоть этой головной болью меньше.

— Кто? — нечаянно хором сказали мы с Инко и переглянулись.

— Тоже не помнишь? Ну, уроды такие… длинные, голые, ходят по железке, похищают людей и жрут.

Мы с Инко снова переглянулись.

— Будьте осторожны, — сказал я, — мы здесь видели неподалёку большую группу похожих существ. Наверное, они вернулись.

— И вам они ничего не сделали? — снова подозрительно взглянул на нас мужик.

— Так мы не стали приближаться, — решила помочь мне врать Инко, чтобы я, желая предупредить этих людей о возможной опасности, не наговорил лишнего и не подставил под удар нас самих.

— А-а-а-а, ну это да! К ним близко подходить не захочешь, даже если в первый раз видишь, — усмехнулся мужик и с некоторым сочувствием посмотрел на меня. Видимо, постепенно проникся тем, что я потерял память и начал меня жалеть.

— Мы пока шли через район, ни одного человека не встретили, — сказала Инко, желая сменить тему.

— Да, те, кто остался, бояться из домов выходить. Большая группа объединилась и ушла. Хотят за МКАД выбраться, где-нибудь на природе обосноваться. В городе совсем тяжело стало. Те, кто остался, либо побоялись идти, либо непонятно на что надеются, — печально сказал мужик, — голодают и гуманитарку ждут…

— А ты чего не ушёл? — спросил я.