Быть нормальным - Лика Русал
Зоя перевернула несколько таких же тонких личных дел других пациентов и громко вскрикнула, уставившись на свою фотографию, приклеенную в уголке самого последнего из них.
Пробежавшись глазами по неровным строчкам, я озвучил ту, над которой завис ее указательный палец:
– «Память стерта на 42%, при повторном рецидиве рекомендуется устранение подопытного либо подселение».
– Что это, Вадик? – Зоя дрогнула всем телом, словно ища в себе последние силы, чтобы не упасть в обморок прямо посреди архива. – «Подселение», – повторила она, – что… что они имеют в виду? Да что, черт возьми, происходит?!
Паника постепенно брала верх над девушкой. Она видела все эти материалы и записи. Она читала то же, что и я, но ее разум упрямо отказывался верить в подобное. Твари. Они повсюду. Они хозяйничают в клинике, стараясь выкроить выгоду от тех, кто способен их видеть – перекраивают под себя, для служения им, либо для того, чтобы подселить в обладающее способностями тело одного из своих – надев мышцы и кости, обтянутые кожей, словно хорошо сшитый костюм. Но а тех, кто оказался непригоден – выбрасывают обратно в мир, в облике сумасшедших, не способных даже защититься от тех, в кого никто не верит, либо «устраняют». Тут я вспомнил ту тварь, что частенько чавкала чем-то в углу моей камеры… надеюсь, что те несчастные хотя бы не были сожраны заживо.
Пытаясь сохранять спокойствие, я взял дело из дрожащих рук Зои.
– Давай не будем паниковать раньше времени. Нам нужно разобраться во всем по порядку. Возможно, это просто неудачная формулировка, – сказал, понимая, что просто лгу для ее спокойствия. И Зоя это видит.
Бегло пролистав дело, я заметил множество помарок и исправлений, словно кто-то в спешке пытался скрыть или изменить информацию. Приговоренных отправиться на «ликвидацию» пытались скрыть, вычеркнуть, словно… спасти? Возможно, в рядах тварей не все так гладко, и кто-то пытается вмешаться в ход их экспериментов. Хотя бы отчасти. Виски заломило. Вспомнился образ блондинки с пирсингом в носу. Ее лицо упрямо засело в воспоминаниях, не желая покидать отвоеванные территории. – «Кто ты? Это ты пыталась их спасти? Но… зачем?»
– Нам нужно убираться отсюда. Сейчас же, – сказал, решительно закрывая дело.
Зоя, все еще бледная и дрожащая, кивнула. Взяв ее за руку, я направился к выходу из архива. Я больше не хотел правды. Разве что самую малость. Главным оставалось другое – выбраться, не стать одним из тех, на деле которых жирными красными чернилами значилось «Ликвидация».
Но клиника не желала так быстро выпускать нас. Дверь, к ручке которой я не успел даже прикоснуться, распахнулась. Застывший на пороге Борис, непонятно откуда появившийся в этом месте, наградил самым презрительным – насколько я успел понять – взглядом из всего своего параноидального арсенала:
– Так и знал, что вам не стоит доверять.
– Мы спешим. – Попытавшись обойти застывшего шизика, преграждающего нам выход на лестницу, я шагнул в сторону, но был остановлен – Боря, не желая уступать, вновь закрыл своей тушкой проход, лихорадочно осматривая стеллажи архива за нашими спинами.
– Я так и знал… так и знал… – повторял он. – Они были правы. Такие, как вы, опасны.
– Кто «они», Борь? – Зоя вжалась в мой бок, с опаской смотря на закипающего какой-то непонятной злобой парня.
Вместо того чтобы успокоиться или ответить, Боря задрал голову, завопив:
– Они тут! Вадим и Зоя здесь!
Свет, льющийся с открытой двери на самом верху лестницы, померк, закрытый тремя широкими фигурами. Главврач подслеповато щурился, всматриваясь в наши застывшие внизу фигуры, пока Борис продолжал вопить и звать на помощь. И только глаза двух санитаров светились алым.
Глава 7
27 июня 2016 года, зеркальная комната
А я не сдохну! Не дождётесь!
Оставив правду на листах,
Вы всё равно не доберётесь,
Застряв в проклятых зеркалах.
Оттолкнув Бориса, я схватил Зою за локоть, направляясь к единственному выходу, который все еще был доступен – ко второй двери, находящейся по соседству с архивом, мысленно взывая к судьбе, удаче и даже чёрту, чтобы решение не стало фатальным, ведь если помещение заканчивалось тупиком и не имело никакого выхода, то я собственноручно загонял нас в ловушку. Смертельную ловушку. Теперь я был в этом уверен.
Один шаг, за который после я не раз проклинал себя, и дверь с грохотом закрывается за нашими спинами, будто прибитая к косяку внезапно возникшим сквозняком. А после… после в глаза бьет голубой свет. Слизистую начинает жечь похлеще раскаленного масла. И наступает тишина…
Придя в себя, я с усилием разлепил веки. Моя ладонь, до этого сжимающая руку Зои, оказалась пуста. Девушка, только несколько мгновений назад в страхе льнувшая ко мне, пропала. Испарилась. Будто была не более чем все те воспоминания, что уже стерты из моей головы.
Зеркала.
Бесконечное количество огромных – выше моего роста – зеркал в тяжелых медных рамах. И гул, мерный, отдаленный, словно идущий изнутри этого нескончаемого коридора пустых отражений.
За закрытой дверью слышались шорохи, возня, видимо, мои преследователи пытались справиться со столь вовремя заклинившим замком. Но, несмотря на видимость удачи, меня не оставляло предчувствие того, что я попал в большее дерьмо, чем лапы трех тварей в личинах работников клиники и одного спятившего предателя-шизофреника.
Где-то в глубине зеркального коридора раздался звон стекла и звук удаляющихся шагов.
– Зоя? – я шагнул вперед, шепотом окликая девушку. – Зоя, это ты?
В ответ лишь гул. Мерный, нарастающий, он словно проникал в кости, вибрируя где-то глубоко внутри. Зеркала множили меня, дробя на десятки, сотни отражений. В каждом – испуганный взгляд, блуждающий по сторонам в поисках хоть какой-то подсказки.
Собравшись с духом, я сделал еще один шаг. И еще один. С каждым шагом гул усиливался, превращаясь в невыносимый звон, заставляющий закрывать уши ладонями. В зеркалах начали появляться искажения – отражения расплывались, двоились, создавая причудливые, пугающие образы. Казалось, коридор живет своей жизнью, подчиняясь какой-то неведомой, собственной логике.
Вдруг, в одном из зеркал я увидел ее. Зоя стояла спиной ко мне в самом конце коридора. Ее силуэт был размытым, будто сотканным из тумана, но я безошибочно узнал ее по знакомому изгибу худых плеч и по коротким рыжим прядкам волос, непокорно торчащих в беспорядке.
– Зоя! – крикнул, бросаясь к ней.
Но чем ближе я
