Мульт - Елена Кароль
Несколько раз кивнув, Варя робко улыбнулась, а потом порывисто подалась ко мне и крепко-крепко обняла. Почему-то защипало в носу и в уголках глаз, так что пришлось несколько раз сморгнуть, но я терпеливо дождалась, когда Варя отстранится первая, а затем, узнав, что она действительно не умеет отцепляться от донора сама, предельно аккуратно выдернула её щупы из своего тела и отвела на ужин.
Сама же, понимая, что дальше тянуть уже нельзя, сходила наверх за листком с отчетом и пошла сдаваться наставнику.
В гостиной его не оказалось — мужчины уже поели и разошлись кто куда. Задержавшийся в комнате Борис намекнул, что он у себя, и я, вздохнув стотысячный раз, пошла туда. Постучалась, дождалась «войдите» и распахнула дверь, сразу увидев, что Стужев сидит прямо на полу, причем ковер свернут в рулон и убран к стене (разумно!), а сам Егор играет со щенком, который с упоением носится за мячиком.
— Я написала отчет, — произнесла, подходя ближе и протягивая листок мужчине.
— Хорошо. Присаживайся.
Мне небрежно указали в сторону диванов, но я снова предпочла кресло, улыбнувшись, когда Арчи, позабыв про мячик, помчался ко мне, приветствуя звонким лаем. Тут же подхватила шалопая, с удовольствием зарываясь пальчиками в его мягкую шерстку. Погладила за ушком, пощекотала пузико и рассмеялась, когда он смешно задрыгал лапками.
— Кхм.
Да-да?
Переведя взгляд на Стужева, медленно стерла улыбку с лица. Смотрели на меня ну очень сурово.
— Полина, о чем ты думала? Ты ведь обещала.
— Обещала. — Снова ощутив себя чуть ли не предательницей, я опустила взгляд. — Но в тот момент я думала о том, что мужчина умирает, а я могу ему помочь. Да и вода сродни стихии льда, так что…
— Полина, ты обещала.
— Да, я обещала! — огрызнулась. — Но это был форс мажор! И да, мне стыдно! Что теперь, на доску позора меня повесишь⁈
— Успокойся. — Его тон стал жестче. — Никуда я не буду тебя вешать, да и доски у нас нет. Полина… — он вздохнул, дождался моего хмурого взгляда исподлобья и только потом продолжил: — я принимаю твои аргументы. И про форс мажор, и про необходимость срочной помощи. Если б мог и умел, наверняка поступил бы так же. Но Полина… — на меня посмотрели с нескрываемым осуждением, — давать взятку собакой…
И осуждающе покачал головой.
— Ой, да пожалуйста! — Я закатила глаза и прижала толстопопика к себе, пряча в мягкой шерстке лицо. — И не буду. Заберу себе.
— О, нет. — Стужев хохотнул и погрозил мне пальцем. — Нет-нет, это моя собака. Я уже к нему привык. И вообще, дареное не забирают. Всё, отпусти пса, не порти мне грозного хищника.
— Хищника? — Я развернула Арчи к себе и он тут же радостно облизал мне лицо. — Грозного?
— Ну вот, уже испортила… Отдай!
В общем, разбор полетов и выговор, которого я так опасалась, как-то незаметно превратились в фарс и вошканье вокруг Арчи, который был безгранично счастлив, вылизывая то меня, то Стужева, который прямо по полу подобрался ко мне ближе и теперь сидел всё ещё на полу, но у меня в ногах, а потом…
Этот паразит обоссался.
Прямо на меня!
В смысле щенок, а не Стужев…
— Ну ё-моё! — чертыхнулась, торопливо соскакивая с кресла, чтобы не натекло на обивку. — Арчи, ты… ребенок!
— Да, Арчи, ты балбес, — поддакнул мне Стужев и забрал щенка, которого я держала на весу на вытянутых руках. — Иди, переодевайся. Какие планы на вечер?
— М-м? — протянула заинтересованно, мигом забыв, что половина подола в щенячьих ссанках.
— Помнится, мы хотели пересадить дар, — спокойно напомнил Стужев, словно и не было тех неприятных минут выговора. — Думаю, стоит сделать это сегодня. Не против?
— Категорически за! — У меня аж адреналин скакнул за все мыслимые и немыслимые границы. — Только сначала пациентов проверю, хорошо?
— Конечно. Не торопись. А мы тут пока приберемся… Да, Арчи?
И тут же был вылизан в нос и губы.
Рассмеявшись (ну какая же милота!), я ушла наверх, где не только переоделась, но и прополоскала платье, чтобы не завоняло, после чего педантично исполнила все до единого взятые на себя обязательства, терпеливо выслушав немного сбивчивые, но искренние благодарности Валентина, который уже заметил положительные изменения в дочери, но снова не сказала ему о даре девочки. Не стоит. Рано.
Лилю я тоже позвала в лазарет, честно расписав ей наличие проблем и возможность от них избавиться, за что девушка ухватилась вроде бы и с радостью, но в то же время с легкой опаской.
— Что не так? — удивилась. — Чего боишься? Если насчет денег, то брось, своих я лечу бесплатно, принципы у меня такие. Ну и практика. Сама знаешь, пока ты специалист без имени, очереди к тебе не выстраиваются, самой искать надо.
— Знаю, — невесело улыбнулась Лиля и неловко облизнула губы. — А можно я… Тоже?
— Что?
— Буду практиковаться.
— В чем? — удивилась снова.
— В психологии. — Девушка жутко смутилась. — У вас такие интересные люди работают…
— О, да без проблем, — рассмеялась. — Только не во вред, хорошо? Никому.
— Никому! — заверила меня Лиля.
Так-с… Кому там я сегодня добра ещё не причинила?
Вроде никого не забыла. Правда, Ржевский снова куда-то запропастился, ну да не маленький.
И я решительным шагом отправилась в комнату Стужева. Время близилось уже к девяти, набесившийся Арчи сладко сопел на своей мягкой подстилке, Стужев коротал вечер с книгой в руках, но как только я вошла, отложил её в сторону и скользнул оценивающим взглядом по моей фигуре.
Резко ощутив определенную долю неловкости, ведь снова надела платье, причем не сильно длинное, а на ноги обычные домашние тапки, потому что в туфли тоже немного натекло, и я, протерев их влажной тряпочкой, оставила сохнуть в ванной.
А сейчас зачем-то подумала о том, что на мне не самое новое белье… И совсем даже не спортивное!
— Готова?
— Да, — кивнула торопливо, хотя внутренне снова начала ощущать определенный мандраж. — Мы сами это сделаем? Без Дока?
— Сами. Док тоже не в курсе, как это делается, — усмехнулся с долей напряжения. — Не хочу, чтобы отвлекал. Идем на кровать, там будет удобнее, если всё-таки отключимся.
— Ты меня пугаешь, — прищурилась. — Сначала ругаешь за безответственность, а сейчас сам предлагаешь… такое!
— Какое? — Стужев подошел ко мне вплотную и едва заметно улыбнулся, стоя с таким лицом, словно любовался.
Резко пересохло в
