Светлые века - Йен Р. Маклауд
Я запротестовал.
– Разве нам не следует дождаться вельграндмастера и жениха?
Каноник Вильберт вздохнул.
– А вы как думаете, зачем вас пригласили?
Когда Сэди, Анна и свита толпой вышли из часовни, чтобы снова войти, мне пришло в голову, что Порретт трижды участвовал в подобной церемонии. А вельграндмастер одной из самых могущественных гильдий вряд ли отвлечется от более важных занятий ради чего-то столь простого, как банальная, хотя и чрезвычайно пышная свадьба.
– Где органист? Он уже должен быть здесь. Эй ты! Иди и поищи его в бильярдной.
Я почти пожалел, что не могу вернуться на банкет и наесться несезонных груш, винограда и нектаринов. Но, безусловно, это было странное ощущение – стоять на месте самого вельграндмастера и ждать свою дочь Сэди, которая время от времени появлялась и исчезала под стонущие наставления каноника Вильберта. Тут, а не там! Не так, а вот так! Сэди, наконец, взяла за руки сперва меня, затем лакея, пробормотав что-то, заставившее его улыбнуться и покраснеть. Понадобилось кольцо-реквизит, и каноник снял с толстого пальца огромный перстень, по размеру и весу – вылитая круглая ручка от двери. Завтра за пределами этих стен должен был возобновиться обычный график гильдейского труда. Но здесь будет праздник святого Стефана. Даже если бы не случилось свадьбы Сэди, рождественские торжества в Уолкот-хаусе продолжались бы по традиции до Нового года и после – до так называемого Богоявления.
Наконец – шаг и пауза, шаг и пауза, моя дорогая! – канонику удалось заставить Сэди достаточно медленно идти по проходу; затем она и лакей обменялись клятвами. Вильберт повернулся к алтарю. Открыл серебряный шкафчик, достал потир, преклонил колени и налил себе немного церковного вина.
– А как же мы? – спросила Сэди.
Каноник, по привычке улыбаясь, начал что-то объяснять, но Сэди выхватила у него чашу, залпом осушила до дна и вихрем умчалась из часовни.
Гости принимали ванны, втискивали телеса в наряды и оценивающим взглядом окидывали отражение в зеркале. Шла подготовка к вечернему балу.
– Интересно, что будет хуже? – пробормотала Анна. – Если мы уедем отсюда и ничего не изменится, или… – Она провела рукой по желтовато-зеленым обоям. – Можешь вспомнить что-нибудь из того, что сказала Сэди?
– А ты?
– Со мной это было много лет назад, Робби. Думаешь, я помню каждое заклинание?
Я наблюдал и ждал, оглядываясь на тихий коридор. Анна что-то проговорила. Ничего не произошло. Она прикусила губу.
– Возможно, – предположил я, – мне следует найти кирку.
– Эта стена и башня за ней выстоят и после того, как ты превратишь в пыль каждый камень в здании…
Анна прислонилась к стене, прижавшись к ней ухом. Кивнула и отступила назад, потирая плечо и слегка морщась. Затем надтреснутым голосом, совсем непохожим на привычный, произнесла длинную фразу. Последовала пауза. Дом как будто затаил дыхание. Затем содрогнулся, и Анна отшатнулась; по потолку змеей поползла длинная трещина, осыпав нас гипсовой пылью. Но стена держалась. Дверь оставалась невидимой.
– Теперь она знает, что мы здесь. Потому и сопротивляется.
– Мы не можем просто… – Я осекся. Шепот, визг – что-то огромное и белое неслось к нам по коридору. Это была Сэди в свадебном платье. Несколько швей с булавками во рту мчались за ней, на ходу что-то поправляя и подкалывая.
– А вы что тут делаете? Это мое личное крыло.
Мы с Анной обменялись взглядами, а Сэди рассмотрела место происшествия – и увидела трещину на потолке.
– Кажется, пришло время для того самого разговора. А вы все… – Сэди прогнала столпившихся швей, – …просто оставьте меня в покое! У вас еще целая ночь, чтобы разобраться с этой дрянью.
Она отвела нас в свои апартаменты по соседству, где царил хаос из одежды и подарков.
– Вроде бы вон те – свадебные, – беззаботно сказала она. – А эти – рождественские. Берите, если вам что-то нужно. – Втиснув платье между сверкающими предметами обстановки, она выдвинула верхний ящик комода. – Ах, хвала Господу! – Помахала пачкой сигарет. – Не мог бы ты закурить одну из них для меня, Роберт? Я не могу приблизиться к огню в этом… меня предупредили, что я вспыхну, как спичка.
Она опустилась на огромный диван рядом со сверкающей елкой, и ее платье медленно осело со всех сторон, как сугроб, шелестя и поблескивая. Сэди устало объяснила, что в ткань вплетен ослепительно белый утренний снег – вот здесь, на тесьме, и вот тут, наверху, – а с ним и объединенные заклинания Гильдии телеграфистов и Гильдии маляров. Поразительно огромное, с обручами и жестким корсетом, пропитанное эфиром, оно превосходило всякие заурядные представления о платьях, и когда Сэди затянулась, а потом рассеянно стряхнула пепел с груди, среди этих искрящихся, шелестящих, трепещущих складок у нее сделался потерянный вид.
– Вы слыхали про крупную демонстрацию в Дадли? Двадцать погибших, сотня пострадавших. Главная телеграфная линия, ведущая на север, оборвана.
– То есть никто не может отправлять сообщения?
– Роберт, это так мило с твоей стороны, беспокоиться о делах моей гильдии. Обмен сообщениями не прекратится из-за того, что где-то повалили один жалкий столб. Но все эти бессмысленные разрушения! Все дело в Нынешнем веке, да? Только потому, что наступил девяносто девятый год, каждый мизер и каждый малый гильдеец, похоже, требует перемен. Люди ожидают чего-то нового каждые сто лет! – Она рассмеялась. – Глупость какая!
Мы с Анной сидели и ждали. Сейчас, подумал я, она бросит нам вызов. Сейчас она нас вышвырнет. Но вместо этого Сэди прикурила вторую сигарету от окурка первой и начала рассказывать о вельмастере Порретте. Две из его жен, похоже, умерли при родах – дети оказались мертворожденными, – а третья жива, но не в себе. С личной жизнью не повезло, однако в том, что касалось жизненной силы, он был по-прежнему удивительно молод, если не обращать внимания на лысину и дрожащие руки. Он даже утверждал, что способен зачать ребенка. В любом случае, частью договора между гильдиями было то, что она родит ему детей. А если возникнут проблемы, – Сэди в дыму пожала плечами и прищурилась, – обязательно найдется какой-нибудь выход. Он всегда есть. Во время первого ужина наедине он сказал, что любит на досуге водить кистью, и приятно удивленная Сэди вообразила, что ее жених вопреки всем ожиданиям знает толк в искусстве. Но его слова имели буквальный смысл, связанный с трудом членов его гильдии, которые водили кистями туда-сюда по перилам. Единственный выходной, который они
