Бальтазар - Вьюн
В скором времени мне предстоит выбрать, где в мире теней основать свой домен. Этот выбор крайне важен, ведь от него будет зависеть, где будет располагаться ВТОРОЕ место, где я смогу черпать силы. Это обстоятельство вынуждало крайне ответственно подходить к выбору, ведь, если расположить свой домен слишком близко к своим врагам, то на него могут напасть и уничтожить.
Уничтожение домена не убьет мага, НО сильно ослабит. Ему придется вновь встретиться со своими страхами, и уже далеко не факт, что ослабленный маг сможет пройти испытание во второй раз. Именно поэтому твой личный домен с одной стороны должен располагаться в труднодоступном месте, а с другой близко к той территории, где ты будешь жить и работать. У магов есть два стула: безопасность и удобство, и ты должен выбрать на какой усесться.
Моя сестра расположила свое место силы в промежутке между Луной и Землей. Такая своеобразная космическая станция, которая летает над орбитой Земли. Благодаря этому, она может выбирать, куда «десантироваться». Есть ли учесть, что в личный домен маг может переместиться с помощью печати, то сестра может довольно быстро путешествовать по миру. Единственный минус, что ей приходится прикладывать силы, чтобы вернуться обратно домой, отчего она не может взять с собой слишком много вещей.
Попасть на остров сестры КРАЙНЕ непросто, так что с одной стороны она защищена, а с другой имеет огромную мобильность. Я бы мог расположить свой домен рядом с резервом сестры, но что-то останавливает меня от подобного шага. Хочу ли я вечность быть в тени Сестры? Этот вопрос уже какое-то время крутился у меня в голове, Я хотел и не хотел одновременно, что заставляло меня кусать губы и сжимать кулаки в нерешительности.
Впрочем, у меня все еще есть время, чтобы найти подходящее место. Мой росток силы пока слишком слаб, мне все еще требуется напитать его своими кошмарами, чтобы он смог расцвести. У меня было огромное искушение разместить его на Земле, но я понимал, что это слишком опасно, хотя и позволит мне там поселиться с комфортом. Но, у Бальтазар слишком много врагов и нет больше союзников, чтобы я поступил так неосмотрительно.
По уму мне стоит поступить так же, как сделала сестра, но по какой-то причине я медлил… Лёгкие, почти неслышные шаги прервали мои тяжёлые размышления. Я не обернулся, но узнал её присутствие по лёгкому холодку на коже и едва уловимому запаху шерсти и на удивление лаванды. Да и в целом, кто еще мог подойти ко мне со спины в этом месте? У гоблинов бы духу не хватило ко мне подкрадываться.
— Неплохо справился с тем летающим уродцем, птенчик, — раздался её голос, лишённый привычной насмешливой певучести.
Он звучал почти… серьёзно. Никс запрыгнула на край штурвала, усевшись прямо на почерневшей от времени балке, посмотрев своими серебристыми омутами мне прямо в глаза.
— Страх подвести чужие ожидания один из самых цепких. Многие на нём ломаются, так и не решившись сделать собственный выбор. Ты его преодолел, хотя для светлого это должно было быть особенно сложно…
Её серебристый взгляд скользнул по мне, оценивающий и пронзительный.
— Но расслабляться рано, впереди Замок Дверей. И то, что ждёт тебя внутри, заставит вспомнить того птеродактиля как милую кошачью игрушку. Там обитают не просто страхи, там обитают Кошмары. Неприкаянные души погибших магов, чей фамильный источник был уничтожен, либо от них отказалась даже их родня.
Разъясняет она мне, будто я сам этого не знаю.
— Я серьёзен, как никогда, — немного высокомерно произношу, стараясь скрыть лёгкую дрожь, пробежавшую по спине от её слов.
Никс лишь многозначительно закатила глаза, но спорить со мной не стала. Она закончила с лапкой и уставилась в бескрайнюю, зияющую пустоту Бездны.
— На этом самом месте, — её голос внезапно стал глубже, повествовательным, — твой предок, Казимир, выслеживал испанские галеоны. Он был жаден, как изголодавшаяся крыса, и высокомерен, как павлин. Золото, изумруды, магические артефакты ацтеков, что были сильнее любой европейской безделушки… Он хватал всё, не думая о последствиях.
Она помолчала, давая мне представить эту картину.
— Однажды его высокомерие чуть не отправило его на корм рыбам. Он атаковал конвой под защитой инквизиторов-экзорцистов. Его тени взвыли от святой воды, корабль замер в неподвижности из-за штиля, а его самого чуть не пригвоздили к мачте серебряным болтом. Он был в шаге от гибели…
Она задумчиво замолчала, явно вспоминая те давние времена.
— И чем все закончилось? — не удержался я, хоть и не хотел показывать свой интерес.
— Чем все закончилось? — кошка тихо хмыкнула, а в её глазах заплясали весёлые искорки. — Его спасла я. Отвлекла капитана-инквизитора, приняв облик его загубленной любовницы. Казимир успел вырваться. Но урок он усвоил, — хмыкнув в усы. — Правда ненадолго, как любой другой темный буквально через месяц найдя неприятности на свою голову, но это уже совсем другая история…
Я нахмурил брови, пытаясь понять, к чему она ведёт.
— И к чему ты это всё рассказываешь? Просто повод похвастаться, как ты спасла моего предка? — приподнимаю вопросительно бровь.
В ответ Никс фыркнула, и её усы дёрнулись.
— Нет, птенчик, к тому, что от испанских пуль и святой воды ещё можно увернуться или сбежать, а вот от собственной глупости… — она прищурилась, и её взгляд стал острым, как лезвие, — от неё уже не спастись. Она плывёт с тобой на одном корабле, и тонет всегда вместе с тобой. Помни об этом, когда мы прибудем на место, даже для меня там опасно. Я не была там уже сто тридцать лет, многое могло поменяться с тех пор. Причем поменяться не в лучшую сторону…
С этими словами она спрыгнула со штурвала и растворилась в тенях, оставив меня наедине с моими непростыми мыслями и настойчивым ощущением грядущих неприятностей.
* * *
Рыжие волосы, яркие, как свежая кровь, были разметаны по шелковым подушкам черного цвета. Мэри Скрэнтон, хотя за долгие века у нее было множество имен, проснулась ровно в шесть утра. Не по будильнику, а по внутреннему, безупречному хронометру, отточенному столетиями. Она потянулась на огромной кровати, ощущая под кожей приятную мягкость. Она умела ценить домашний комфорт, в прошлом ей далеко не всегда приходилось просыпаться на шелковых простынях.
Воздух в спальне пах старым деревом, дорогими духами с нотками пачули и сандала и едва уловимой серой, следом от недавнего призыва…
Она была обнажена, и ее
