Орден Сияющих - Анна Коэн
Норму аж скукожило от прямолинейности и бесхитростности такого приема. Сейчас Хелир просто посмеется над ними и вернется в свой «Дом радости».
Однако демон вдруг расправил плечи и распахнул огромные нетопыриные крылья.
– Я – пацифист, но это еще не значит, что я слабак. – В его голосе послышались нотки угрозы. – Смотрите и трепещите!
Он взлетел высоко в предрассветное небо и сделал широкий круг над заводью. Затем пошел на снижение, одновременно раздувая между ладоней пламенеющую сферу, явно намереваясь обрушить ее на Касторку.
– Поверить не могу, что он повелся, – пробормотал Лес.
– Я тоже, – признался Октав. И добавил громче: – Все на позиции!
По счастью, та самая аптека, куда они наведались первым делом в Касторе, работала и по ночам, а потому им удалось купить там достаточно мыла, хоть на такое количество ушел почти весь остаток инквизиторских денег на «представительские расходы». Аптекарь был так шокирован их запросом, что даже не придумал ни одной пошлой шуточки.
Хелир погрузил в воду свою пылающую сферу, отчего сначала поверхность реки пошла паром, а потом крупными пузырями. Площадь бурления все разрасталась, пока не достигла моста и болотистой заводи за ним. Норма пыталась разглядеть движения чудовища, но ничего не было видно. Когда воздух заволокло густой белизной с отчетливым запахом сточных вод, Октав дал отмашку вливать мыло. Поток быстро взбил его в густую пену. Она вздымалась пиками и опадала, радужные пузыри отрывались от поверхности и медленно плыли в клубах пара, пока не лопались, обдавая геммов брызгами с ароматом липы и ноготков.
Норма разволновалась не на шутку – они сделали все верно, они в точности воплотили первые этапы плана. Так почему ничего не происходит? Неужели они ошиблись местом или методом?
– Юху-у-у, пенная вечеринка! – прокричал Хелир, кувыркаясь в воздухе. – Надо будет повторить с моими человечками. Так бы и сказали, что хотите повеселиться, а не…
Окончание его фразы заглушил скрипучий, полный гнева и муки визг.
«Где?!» – заозиралась Норма, пытаясь определить источник звука.
Нечеловеческий вопль повторился.
– Оно уплывает в холодную воду! – гаркнул Лес, указывая на воду. Под пеной что-то двигалось, вздыбливая ее, точно огромная водяная крыса. – Загоняй его, загоняй!
– С моих вечеринок просто так не уходят, – заявил самодовольно Хелир и выдал огненную стрелу, прочертив границу поперек реки. А затем еще одну и еще.
Нечто устремилось в другую сторону, но крылатый был быстрее. Казалось, он вошел в раж – его бледное лицо почти светилось в темноте, черные глаза расширились от азарта. Какое-то время он летал из стороны в сторону над мостом, рассекая воздух широкими перепончатыми крыльями, и прогревал воду то тут, то там, выматывая катаклизм.
«Как ребенок, – оторопело подумала Норма, видя его ярко-желтое свечение. – Принял это за игру и счастлив!»
Пена поднялась так высоко, что облепила каменные опоры моста, и когда демон пролетел под ним, на миг сложив крылья, то вырвался наружу весь белый и пушистый от мыльных хлопьев и тут же разметал их в стороны.
– Я еще и не так могу, я… А-а-а-а!
Демон заметался, как муха, угодившая в паутину. Вокруг его лодыжки обмоталась, выстрелив из воды, зеленоватая ложноножка и теперь тянула в реку.
– Да сожги ее уже! – крикнул ему Октав.
Но Хелир упорно вырывался, быстро хлопая крыльями и разгоняя стоящий над водой пар.
– Он же пацифист, – напомнила Алевтина, утирая лицо от испарины. – Не приемлет насилия.
– Дурак он! – плюнул со злости Лес. – Это ж катаклизм, он демоном закусит и не подавится!
Норма впилась ногтями себе в ладони. Хелир не хочет ранить это существо, но им необходимо его остановить. Что еще говорила про него Алевтина? Поражает сжатым воздухом, похож на студень, боится горячей воды, мыла и…
– Хелир! – завопила она, сложив руки горном. – Тащи его на берег, сможешь?
Тот не отозвался, но крутанулся в воздухе и принялся хлопать крыльями в другую сторону – там, где Касторка мельчала, был пологий, обложенный камнями на случай половодья склон. Отряд в полном составе, вооруженный ведрами с мыльным раствором, помчался туда, разгадав его план. Фундук, до тех пор гонявшийся за Хелиром по набережной, бросился следом.
Чудище, запоздало сообразив, что задумала его жертва, попыталось сорваться с крючка и уплыть, но не тут-то было – демон перехватил щупальце и поволок его к берегу. На мелководье, выбрасывая фонтаны ила и грязи, показалась бесформенная туша, и правда напоминающая обросший ложноножками студень – бурый с зеленцой, глянцевитый и полупрозрачный. На поверхности виднелись язвы от мыла, но тварь все еще была жива и трепетала всем своим телом, внутри которого…
– Мать моя женщина! – ахнула Алевтина, прижимая кулачки к щекам. – А вот и без вести пропавшие.
Под желеобразной оболочкой застыли навсегда останки тех, кто, видать, особенно приглянулся катаклизму. С кем он не пожелал расставаться.
Последним рывком вытащив чудовище на сушу, Хелир выпустил щупальце и отлетел подальше, сквернословя во весь голос. Штанина на левой ноге была изодрана в клочья, к тому же он наверняка страдал от боли.
«Чтоб вам пусто было, манипуляторы хреновы! Ничего святого! Во что вы меня втянули?!» – примерно к этому сводился смысл его жалоб.
Катаклизм не желал сдаваться – выпускал все новые и новые желейные жгуты, хлестал ими по воздуху. Но он явно слабел с каждой новой порцией выплеснутого на него мыльного раствора. Когда от него остался только неправильной формы студенистый пузырь с костями внутри, Лес скомандовал:
– Дук, рвать!
И кошкан ринулся в атаку, выпустив когти. Норма за неимением лучшего схватила поудобнее бандитский кинжал и вонзила его в буроватое желе. Полоснула, выпуская жидкое нутро и тут же отскочила, чтобы оно не попало на кожу. Стиснула зубы, ощутив ком в горле. Повторила. И еще раз, и еще. Казалось, это может длиться до бесконечности, но постепенно, очень медленно, блестящая кожица монстра начала усыхать без контакта с водой, и удары Фундука по нему стали чувствительнее, судя по тому, как содрогалась туша.
– Чисто как муравьи на червя навалились, – насмехался Хелир со своего каменного насеста. Впрочем, улетать он не торопился.
Касторский катаклизм издал очередной режущий слух визг, похожий одновременно на вопль ночной птицы и скрежет ножа по стеклу. А затем, пустив по телу крупную волну, вдруг исторг из себя ком слизи, тут же принявшей форму человека.
