Железный Аспид. Война - Н. Мар
Зловещие картинки заворочались в памяти, и Сиби прочитала ее мысли:
— Там рядом граница зоны, занятой имперцами. Ты ведь знаешь, какое у них оружие?..
Самина знала. Лично наблюдала аннигиляцию в действии.
— Харген в курсе? — выдавила она. — В смысле, что Орис пропал.
— Боже мой, да уж, поди, вся Брана в курсе! Традиционный старт выпускников передают на всю планету, — горячо злилась мачеха, будто хоть что-то здесь передавали не на всю. — Харген прочесал тренировочный сектор вдоль и поперек, но без толку. Вот это назревает скандал: единственный наследник, надежда и гордость Альянса… Меня донимают мои же репортеры, будто видят во мне только пресс-секретаря, но не мать!
— Отчим уже допрашивал Бритца? Ты же говорила, были свидетели его беседы с Орисом.
— О, как же, первым делом. Да только с него как с гуся вода! Энтоморф был в космопорте по долгу службы: «…нет, ничего странного, да, беседовал с каждым пилотом, а как же, таков порядок, ах, да вы что, неужели, ну конечно, мы приложим все усилия…». Подлый таракан! А со мной он и разговаривать не желает.
— С другой стороны, эзеру не пришлось выдавать меня. Пока Харген ни в чем Бритца не подозревает, ему это не выгодно. А если пытаться прижать ему хвост…
— Да, тогда я потеряю обоих детей.
Самина заметалась из гостиной в спальню и обратно, собирая и натягивая какую попало одежду. Потом расчесалась пальцами и скрутила пучок на затылке. И всё равно осталась красивой.
— Надо поговорить с андроидом, — … красивой и злой. — В конце концов, ведь это его крейсеры у наших границ! Если один из них убил моего брата, я…
Но даже в общих чертах она не представляла, что же тогда сделает. Единственный доступный ей способ отомстить — это пойти к Харгену и умереть там.
— С императором я хочу встретиться сама, — настояла Сиби. — Я понимаю твое рвение, но просьба матери трогает глубже. А тебе лучше не избегать Бритца: он нашел ту резинку для волос, что ли… в архиве. Теперь уверен, что твое алиби не стоит и жженого карминца, и не любит, когда из него делают идиота.
— Но ты ведь подтвердила ему, что была со мной в ту ночь? Ведь да⁈ Отчего бы ему тогда думать, что…
— Он знает, с кем я была на самом деле, — перебила мачеха. — Сходи в Башню, Самина. Быть может, хозяйке той заколки перепадет молекула откровенности.
— Х-хорошо, — в глубине души она признавала, что с подлым шантажистом побеседует куда охотнее, чем с андроидом.
Прихватив еще энергетиков, Самина догнала мачеху у двери. И вспомнила:
— Той, я ведь отпустила тебя. Почему ты все еще здесь?
— Вы сказали, я могу делать, что захочу, — отрезала та и скрылась в доме.
Через минуту карфлайт мчал Самину к Башне Эзеров. Она не активировала внешние экраны и летела в полной темноте, чтобы настроиться на разговор. Но вместо сосредоточения пришел страх. Обезоруживающий, душный. В детстве она заполняла тьму молитвой, и тревога отступала. Как же давно она перестала верить? Со своей первой энциклопедии? С первой медали по биологии? После защиты диплома? Для ученых вроде Самины бог стал присказкой, оборотом речи, ведь получить знание можно лишь в обмен на веру, и обратного пути, увы, нет. Слишком образованным не на кого уповать. Слишком умным некого просить о чуде, которому нет места в их вселенной.
Так и Самине Зури больше не на кого было надеяться — кроме разума и самой себя. Свободная от иллюзий, она была раздавлена камнем своей ответственности перед другими в этой войне. Но когда тело сковывает страх, не хочется свободы: хочется того самого, недоступного теперь опиума. И она завидовала машинам… Машины не знали, каково это: человек научил их бояться, но вместо бога выдал учебник. Он не щадил их, как наши родные щадят нас. Робототехнику претит равнять себя со своим детищем, ибо, на его взгляд, «четыре» и «дважды два» суть не одно и то же, а его собственный зелёный — зеленее, чем у андроида. Может быть и так, но тогда выходит, что машины свободны сразу, как только сошли с конвейера. Свободнее, чем человек.
Эпилог
В котором империя получает козырь
Капитан имперского патрульного крейсера Чирер Блотт приблизил изображение в центре мостика, покрутил модель зоны облета и задумчиво потер щеку.
— Действительно, гражданский.
— Грузовой с Браны, — добавил лейтенант-коммандер. — Пересек границу и застыл на месте. Связи пока нет, но мы просканировали их двигатель, все работает.
— Итак, мы его видим, а он нас — нет. Что на борту?
— Данных мало, слишком далеко. И у перевозчиков Альянса толстая обшивка — из-за пиратов. Местные разбойники сканируют грузы из засады и нападают, если видят что-то ценное, знаете?
Чирер — бывший флибустьер на службе империи — предпочел не отвечать. В приличной команде не положено хорошо разбираться в разбойном промысле.
— Они мешают патрулировать зону, — бросил он сквозь зубы. — Пошлите в их сторону шаттл-индепендер, пусть соберет еще данных. Как появится связь, поинтересуйтесь, нужна ли помощь, и если нет — гоните взашей.
Блотт занялся своими делами и уже позабыл о пришельцах, как вдруг его снова окликнули:
— Капитан, они засекли челнок и движутся к нам, — старпом пока не был встревожен. Все-таки андроид в роли коммандера имел плюсы: сам не нервничал и команду не разбалтывал. — Сигнал улучшился. Кажется, связь скоро наладится. Это что касается хороших новостей.
— Дай-ка я сам догадаюсь о плохих: они обстреляли наш аппарат?
— Э-э, не настолько плохие: они лишь привели в боевую готовность бортовые орудия.
Чирер выбрался из любимого газового кресла, так что перестало казаться, будто его тело болтается в воздухе. Он стоял теперь посреди голограммы, в цифровом облаке планисферы космоса, и, разогнав планеты, точно мух, вертел в руке полуматериальную копию грузовоза.
— Так, и что же там у них… Рельсотронные пушки! Сильно. Что же в таком случае у пиратов?
— Не знаю. Катапульты? Они все сбежали, как только мы заняли сектор.
— А эти со своей рогаткой не боятся… — нахмурился капитан. — Активируйте защитный комплекс и сделайте предупредительный выстрел. Лазер, электричество — что угодно, кроме позитронов.
— Есть, кэп.
—
