Короли небес - Ричард Нелл

– Пожалуйста, подождите снаружи, – жестом указала она своей охране на выход, и они, понимающе кивнув, удалились, а она пошла дальше. Сердце её учащённо забилось, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы.

– Все жрецы снаружи, – как ни в чём не бывало сказала она, подходя к нему. – Это ты их спугнул?

Шамана людей пепла это, казалось, удивило, но не расстроило.

– Монахи… добрые. Я часто прихожу сюда, чтобы побыть в одиночестве.

Лани заметила всякую мелочовку, разложенную на небольшом алтаре, и поняла, что он, вероятно, молится.

– Прости. – Она поняла, что не знает, куда деть руки, и неуклюже их сжала. – Я тебя потревожила.

– Нет. Прошу.

Он указал рядом с собой, и Лани вежливо улыбнулась, опускаясь на колени рядом с ним и отвешивая почтительный поклон Просветлённому. Некоторое время они молчали, но Лани было неуютно в этой тишине.

– Неужели за время своего пребывания здесь ты принял островную веру?

Великан улыбнулся.

– Мне тут спокойно. Большую часть жизни я провёл в тихом одиночестве. Наверное, в какой-то степени я жил как монах.

– Трудно это представить, – улыбнулась Лани, пытаясь завязать светскую беседу, но Букаяг ничего не ответил.

Она наблюдала за ним в наступившей тишине – странное сочетание шелков, тканей и кожи, одежды трёх народов. Несмотря на его размеры и силу, было в нём что-то хрупкое, и у неё возникло странное ощущение, что в любой момент он может лечь на циновку и разрыдаться. Но она решила, что это глупость, порождённая, вероятно, её собственным чувством страха, перенесённым на него.

– Я тоже была одна, – тихо сказала она. – Окружённая чужаками, которые могли оказаться моими врагами. Я очень рано поняла, что застряла в ловушке королевской игры.

Пепельник кивнул, но ничего не сказал, и Лани захотелось продолжить говорить.

– Я… пыталась подружиться с сыновьями Фарахи, но это редко казалось искренним. Наверное, я очень практична. Не знаю, зачем я это тебе рассказываю, кроме как потому, что это правда, и потому, что меня пугает будущее. Тейн – мой друг и муж. Он очень хороший человек.

Великан по-прежнему ничего не говорил, и Лани боялась, что неловкость её поглотит, пока наконец от камней не отразился его звучный голос.

– А что насчёт меня, принцесса? Со мной тоже нужно было подружиться? Соблазнить меня? Потому что это было практично?

Лани показалось, что она уловила в его тоне веселье, даже дружелюбие, и надеялась, что не идёт прямиком в ловушку.

– Однажды… – вздохнула она. – Уверена, отец рассказывал тебе – растущий «пиратский» флот стал нападать на наши корабли. Владыки островов, конечно, были нашими союзниками на протяжении десяти лет, но в один момент их поразительно легко подкупил император. – Она увидела, что взгляд его странных глаз устремлён на тусклое пламя свечи. – Народ пепла является нашим союзником сколько – месяц? Советники моего отца считают, что ты нас предашь.

– А что считаешь ты, принцесса?

– Ты вполне на это способен, – сказала она. Букаяг ничего не ответил, всё ещё кажась ранимым, как тогда во дворце, когда она увидела его, опустившего голову на руки так, словно вес всего мира вот-вот его раздавит. – Нет, – добавила она. – Я думаю, ты любил Фарахи. Я думаю, ты скорбишь по нему, хоть и пытаешься быть сильным и скрывать это ради тех, кто в тебе нуждается. У тебя же нет семьи, нет верных друзей? Нет того, кто может поддержать?

Великан закрыл глаза, и на камень упала единственная капля. Он покачал головой.

– Я могу тебя обнять, если хочешь.

Военачальник кивнул и поёрзал, словно готовясь сорваться и убежать.

– Я не пытаюсь тебя соблазнить, – быстро добавила Лани, пересаживаясь поближе. Он был таким огромным, и она не знала, как к нему подойти, но, переместившись ещё ближе, подняла его руку и положила себе на плечо, устраивая голову в относительно удобном положении. Он оставался совершенно неподвижным, поэтому она повернулась и обхватила его обеими руками.

– Я… в моей стране… я слишком большой и не привык…

– Ничего, – сказала она, чувствуя лишь учащённое биение своего сердца и удивительную прохладу его кожи. Наконец он обнял её одной рукой, и, хотя она знала, что он запросто может выжать из неё жизнь, она не боялась. Так они и сидели, пока у Лани от соприкосновения с камнем не заболели колени.

– Прости. – Великан взглянул на неё, отстранившись, пытаясь понять, не нанёс ли он ей вреда, не обидел ли.

– Это всё пол. Может, немного полежим?

Глаза Букаяга в панике забегали, но в итоге он кивнул и лёг. Она попыталась устроиться у него под боком и закинула на него руку. Его кисти неподвижно покоились на животе, и она хотела взять его за руку, но случайно коснулась пустоты, на месте которой должен быть палец. Он поморщился.

– Прости, больно?

– Нет, это случилось давно, – пожал он плечами, словно объяснить это было невозможно. – Я… вспомнил, как его потерял.

Лани нахмурилась, не понимая. Это показалось ей странным, но он, в конце концов, тоже был странным.

– Расскажешь?

Она не была уверена, что разумно задавать этот вопрос, но надеялась, что разговор поможет ему расслабиться. Его лица коснулась грустная улыбка.

– Если расскажу, ты не поверишь.

Она оставила эту тему и коснулась его руки.

– У тебя много ран, – рассеянно сказала она, не в силах игнорировать его напрягшиеся мышцы. – Это откуда?

Он снова поморщился, когда она коснулась участка почерневшей кожи на другом пальце.

– Мороз, – прошептал он. – В стране пепла очень холодно. Не всегда можно найти пристанище.

Его золотистые глаза блуждали по потолку, словно он видел некую картину, недоступную её взгляду. Хоть она его и обнимала, ей казалось, что на самом деле он далеко. Она понимала, что никто никогда его так не обнимал, и эта мысль вызвала у неё жалость, которую ей не хотелось испытывать. Быть может, прикосновения никак не помогут, но это было всё, что она могла сделать, и продолжала его обнимать.

– Я тебя не понимаю, принцесса, – прошептал он спустя некоторое время.

Она улыбнулась, чувствуя себя более уверенно.

– Мужчины редко понимают женщин. Я тоже тебя не понимаю, но хотела бы.

Он ничего не сказал, и когда она подняла голову, чтобы на него посмотреть, то увидела в его глазах напряжение – знакомое ей, но совершенно чужое для такого мужчины, как он.

– Ты боишься, – сказала она и тут же об этом пожалела, когда с его лица слетело всяческое выражение, лишь глаза не