Сердце Земли - Максим Шаттам

Все было напрасно.

– Я заключил соглашение с Мальронс. А ты, Мэтт, против мирного договора.

– Думаешь, она выполнит свои условия?

– Все уже свершилось! – прогремел властный голос.

В комнате появилась Мальронс в черно-белом платье.

Она смотрела на сына, но ее бледное лицо не выражало ни любви, ни сострадания.

– Я очень долго ждала этого момента, – призналась она.

– Мама, – вырвалось у Мэтта.

– Ты именно такой, каким я тебя запомнила.

– Так ты что… помнишь меня?

Мальронс не выказала ни нежности, ни жалости, ничего – от нее веяло только пугающим холодом.

– Твое лицо преследовало меня, – сказала она. – Ты так часто мне снился! Ты – воплощение моих былых пороков. Наконец-то я могу доказать Богу свою абсолютную преданность Ему.

– Ты… – Мэтт запнулся, все еще надеясь, что в душе той, которая была его матерью, осталась частичка любви, – больше не любишь меня?

Королева пренебрежительно рассмеялась, и охватившая Мэтта печаль превратилась в злость.

– Я люблю тебя за то, чего смогу достичь благодаря тебе, сын!

– Не зови меня так, – резко возразил Мэтт. – Никогда та, что привела меня в этот мир, не объявила бы войну детям!

– Вера открыла мне глаза. И я собираюсь доказать это всем. После того, что я сделаю, мои люди последуют за мной до конца – к миру, к искуплению и к Богу!

Тобиас отступил в угол.

– Вы же не убьете его? Вы что, принесете его в жертву перед своим войском?

– Я проводник для этих заблудших душ! – Глаза Мальронс загорелись безумным огнем. – Я покажу им пример.

– Чтобы убедить сомневающихся, – подхватил генерал Твен. – И чтобы навсегда сплотить наших солдат. Королева пожертвует плотью от плоти своей!

– Трубите в рог! – выкрикнула Мальронс. – Я хочу, чтобы это видели все. Прямо сейчас!

– А как же война? – вмешался Бен. – Вы же обещали…

Мальронс взглянула на него, как на выползшее перед ней на дорогу насекомое:

– Она уже заканчивается! В этот самый момент.

Бен с облегчением вздохнул и печально посмотрел на Мэтта.

– Это было необходимо, – пробормотал он.

Мальронс рассмеялась. И ее смех прозвучал зловеще.

– Мы отправим вашим людям сообщение о том, что война окончена, что они нанесли нам слишком большой урон. И когда они откроют ворота крепости, мы перебьем их всех. Бог не может страдать оттого, что мы слишком милосердны. Наш дар Ему должен быть бесконечным.

Услышав звуки рогов, войско Мальронс, предварительно разорив «Матрицу», отступило от стен крепости. Под проливным дождем тысячи солдат собрались у подножия холма.

Приближалась гроза.

Глядя на своих бесчисленных воинов, королева стояла на террасе с кинжалом в руке.

Твен заломил Мэтту руки за спину.

Тобиаса и Бена окружили десять солдат.

Не отпуская руки Мэтта, генерал толкнул его к матери.

– Мои верные люди! – сквозь шум грозы выкрикнула Мальронс.

Ее голос разнесся по равнине – он был таким громким, как будто его в несколько раз усилил фанатизм, с которым действовала королева.

– Давным-давно первый мужчина и первая женщина, наши далекие предки, согрешили, ослушались Бога и были изгнаны из рая. С тех пор их дети несут на себе тяжесть этого греха. Изгнанное из рая несовершенное человечество слишком долго страдало, надеялось на Божью милость. Пришло время, когда мы можем больше не ждать – мы сами сделаем Ему предложение. Мои верные! Я обещала вам, что искупление грехов состоится, что мы сможем искупить первородный грех. Сейчас самое время показать Богу, что мы – Его верная паства. Что Он может снова возлюбить нас. Пусть откроются врата нового земного рая! Я просила вас пожертвовать вашими детьми – самым обременительным плодом нашего тщеславия. Чтобы Бог мог увидеть нашу решимость любить Его. Теперь я отдам Ему плоть от плоти своей! И когда все наши дети умрут, мы найдем того единственного, кто носит на своей коже карту, она укажет нам путь к Тебе, Всемогущий Боже!

Твен вытолкнул Мэтта вперед, на обозрение толпы солдат, и те ответили ревом одобрения, эхом отразившимся от стен крепости.

– Боже! Взгляни на мою непоколебимую преданность! Я отрекаюсь от всякой любви, кроме любви к Тебе! Видишь, как тверда моя вера! Я отрекаюсь от собственного сына!

Мальронс взмахнула кинжалом и, схватив Мэтта за волосы, приставила лезвие к его горлу.

В колесницу ударила молния, сорвав несколько флагов, подхваченные ветром, те с треском тут же улетели.

Твен вздрогнул и выпустил Мэтта.

Подросток нанес ему мощный удар головой и бросился на Мальронс. Он врезал королеве по запястью и сломал его. Мальронс закричала, выронила кинжал, и тот провалился в щель между бамбуковыми стволами.

Она едва успела выпрямиться, как рядом затрепетала и захлопала на ветру ткань.

Перед Мэттом раскачивался Ропероден.

Его плащ развевался, повинуясь внутренним порывам, – ветры, что бушевали снаружи, словно обходили его стороной. Высокий черный силуэт.

Из-под капюшона показался череп.

– Мэтт! Мальчик Мэтт! Иди сюда!

Мэтт раскинул руки, показывая, что готов.

– Я твой! Приди и забери меня, – что было сил крикнул он.

Ропероден вздрогнул и так быстро поплыл над террасой по направлению к Мэтту, что тот едва успел отскочить. Ропероден оказался перед Мальронс.

Огромный лоскут ткани развернулся, чтобы поглотить обоих.

Тобиас воспользовался общим замешательством, рванулся прочь от солдат и на миг благодаря своей невероятной скорости опередил Роперодена.

Он толкнул Мэтта и покатился вместе с ним по бамбуковому полу.

В это время Ропероден затянул Мальронс в свой огромный рот.

Черный силуэт замер.

Увидев, что их королеву поглотил демон, толпа солдат вскрикнула от изумления.

– Нет! – выхватив меч, взвыл Твен.

Лезвие свистнуло и вспороло Тобиасу щеку и лоб. Чтобы прикончить несчастного парня, генерал уже собирался нанести следующий удар, но в этот миг Бен бросился Тобиасу на помощь.

Меч рассек долгоходу голову, кровь тут же залила его лицо.

Бен успел взглянуть Тобиасу в глаза, их кровь смешалась.

И тело долгохода рухнуло на Тобиаса, придавив его.

Стремясь наконец-то разобраться с Тобиасом, Твен ударом ноги откинул Бена.

Мэтт пришел в себя, вырвал меч у растерянно взирающего на все происходящее солдата и парировал удар Твена.

Генерал размахнулся и, левой рукой врезав Мэтту по лицу, разбил ему губу. Следующим ударом меча он намеревался прикончить противника, но вдруг обнаружил, что меч Мэтта вонзился ему в грудь.

Генерал в недоумении уставился на лезвие.

Меч пробил доспехи и вошел генералу прямо в сердце.

Стиснув зубы и чувствуя, как в нем кипит ненависть, подросток глянул Твену в глаза.

– Это за Тобиаса, – процедил Мэтт.

Твен рухнул на колени. По его лицу стекали капли